В какой-то момент ближе к концу этого египетского тура Авракотосу стало ясно, что ни один другой сотрудник ЦРУ не может играть такую роль, как он, в военной кампании против величайшего противника США — и все благодаря конгрессмену из Техаса. Чарли Уилсон оказался для него идеальным партнером. Он не только прошел этический тест Гаста, но и доказал, что может представлять большую ценность для Агентства в отношениях с Египтом, чем любой другой представитель американского правительства. «То, что мы сделали вместе с Чарли за один месяц, было равнозначно девяти годам самостоятельного труда», — говорит Авракотос.

Впоследствии Гаст научился работать в Египте без присутствия Уилсона. С благословения Чарли Авракотос решал небольшие проблемы с несговорчивыми египтянами с помощью простой уловки: он говорил, что конгрессмен Уилсон уже побеседовал с министром обороны по этому вопросу, и если чиновник хочет отменить решение фельдмаршала, то может лично позвонить ему. Для Гаста это была старая бюрократическая игра, и пока он действовал под прикрытием «волшебной мантии» конгрессмена, все ключи от египетского царства принадлежали ему

Еще до окончания срока своей службы Гаст разместил заказы на десятки миллионов долларов. Поставки настолько увеличились, что он приобрел специальное судно для транспортировки контейнеров с оружием в Карачи. Следующие два года каждый раз, когда он прибывал в Египет, его принимали как монарха. Благодаря расширяющемуся бизнесу с китайцами, он находился в самом выгодном положении, когда дело доходило до конкурентных ставок. Авракотос мог снижать цены до половины от расценок на черном рынке. Однажды адъютант Мохаммеда, генерал Яхья пожаловался ему: «Мы зарабатываем всего лишь полцента на каждом патроне. Мне хотелось бы чего-то большего».

«А мне хотелось бы трахнуть Мэрилин Монро, но она умерла, — ответил Авракотос. Берите деньги и будьте довольны». После трех недель мрачных размышлений египтяне согласились.

В конце первой поездки в Египет Гаст убедился, что он может обеспечить надежный канал поставок оружия по предсказуемой цене. Это имело жизненно важное значение для плана Викерса о военной политике ЦРУ в Афганистане.

Оставалась одна забота, от которой Гаст не мог избавиться до конца: угроза, исходившая от исламских экстремистов. Однажды, когда он ехал по Каиру в сопровождении египетского офицера, то наткнулся на целый квартал, недавно сожженный дотла. Он вышел из машины и узнал, что египетские органы безопасности стерли десятки домов с лица земли только из-за подозрений в укрывательстве радикалов. Египетская политика была непредсказуемой, и это означало, что обещания Мохаммеда не могут сохраняться вечно.

Для Уилсона поездка в Египет стала приобщением к новому миру. Теперь он познакомился с работой Секретной службы ЦРУ и получил бесценный опыт. «До того времени я думал, что нам нужно лишь покупать оружие и переправлять его в Афганистан», — говорит он. Но в Египте конгрессмен увидел вещи в ином свете, наблюдая за тем, как одно оружие за другим, которое он хотел приобрести, оказывалось бесполезным для моджахедов. Более того, Чарли усвоил, что бессмысленно доставлять оружие на театр военных действий, если у вас нет достаточного количества боеприпасов и надежного канала снабжения для бойцов.

Впрочем, кое-что для Уилсона осталось неизменным. Гаст сказал ему, что афганский джихад находится под контролем ЦРУ и он не будет покупать оружие у израильтян. Но следующей остановкой для Чарли был Иерусалим, и как только он оказался в израильской столице, то вместе с Цви Рафиахом продолжил работу по подключению «Лошадки Чарли» к афганской войне.

К тому времени у израильтян появился оригинальный аргумент, объясняющий, почему их орудие будет более дешевым и эффективным, чем любое другое. Оно комплектовалось ракетами диаметром 2,75 дюйма, и знакомые Цви из IMI были убеждены, что армия США имеет огромные запасы таких боеприпасов со времен вьетнамской войны. Если бы Уилсон смог проникнуть в эту сокровищницу и приобрести ракеты бесплатно, то израильское оружие обошлось бы ЦРУ почти даром, a IMI, со своей стороны, могло бы замаскировать его под одно из советских вооружений или что-нибудь другое.

Как всегда, Уилсон строил планы на нескольких фронтах, но выглядел как обычный чудаковатый конгрессмен. После Израиля он отвез Триш в Марракеш, где они сняли номер Черчилля в отеле «Мамуния». Разумеется, Чарли прибегнул к неотразимым аргументам, для того чтобы оправдать затраты американского правительства. С людьми из ЦРУ на борту и открытым египетским арсеналом он чувствовал, что находится на гребне волны.

Для Гаста Авракотоса поездка в Каир шла гладко до последних часов, когда в отсутствие Уилсона ему пришлось испытать ужас общения с египтянами в качестве простого смертного. Он спешил попасть на последний рейс в Вашингтон, который должен был доставить его домой как раз вовремя для ужина в День Благодарения с его сыном Грегори. Но тут вмешалась египетская таможня.

Почти через десять лет один знакомый из ЦРУ рассказал Грегори о том, что он видел тогда в аэропорту. Греко-американец с пышными усами, в голубых джинсах и темно-синей куртке влетел в багажное отделение и принялся разбрасывать чемоданы, пока не нашел свой, а потом поспешил к посадочному шлюзу. Когда его перехватили сотрудники службы безопасности, он начал потрясать своим дипломатическим паспортом и орать, чтобы они позвонили министру обороны.

Это была одна из тех пограничных ситуаций, когда охранники могут сделать одно из двух: либо поддаться на угрозу, либо поверить, что они схватили настоящего террориста. Выбрав бюрократический путь, египтяне позвонили по указанному номеру и с изумлением наблюдали, как Авракотос разносит адъютанта Мохаммеда Абу Газаля и кричит, что у него осталось ровно четыре минуты, чтобы попасть на самолет. В противном случае адъютанту предлагалось сообщить фельдмаршалу, что ЦРУ не будет покупать никакого оружия в Египте.