Безусловно, в своем мире Варенникова нельзя было назвать незаметным человеком. Он был настоящим военным героем, обладателем золотой звезды Героя Советского Союза, чья история служила воплощением легенды о непобедимости Советской армии. Именно Варенникову, молодому капитану, в конце Второй мировой войны была оказана честь преподнести захваченный нацистский флаг Сталину.

С тех пор Советская армия составляла смысл его жизни, и он не знал ничего, кроме побед, поднимаясь по служебной лестнице, чтобы впоследствии стать одним из трех наиболее влиятельных офицеров советского генштаба. В конце 1979 года, когда СССР вторгся в Афганистан, он руководил составлением генерального плана войны с Западом и США. По деловитому выражению самого Варенникова, его работа заключалась в составлении стратегии, с помощью которой Советская армия могла сражаться с целым миром и победить. При этом он не сомневался, что победа будет на его стороне.

В 1985 году, когда пожилой советский стратег принял командование в Кабуле, он был встревожен событиями в Восточной Европе, которые рассматривал как создание подрывного антикоммунистического союза между администрацией Рейгана и римским папой, выходцем из Польши. Он пришел к выводу, что СССР должен выбрать место для показательной демонстрации силы. Когда он отбыл в Афганистан, то был готов к бескомпромиссной схватке. В 1980-е годы, пока Уилсон и Авракотос совершали сложные маневры по пути к своему нынешнему положению, Варенников руководил советскими военными инициативами в странах третьего мира: на Кубе, в Никарагуа, Анголе, Эфиопии, Йемене, Сальвадоре и Южной Африке. Во всех этих местах, где интересы США оказывались под угрозой, поработала безымянная рука Валентина Варенникова, перемешивавшая котел с неприятностями. В 1993 году, окруженный роскошными восточными коврами в московском многоквартирном доме, где бывшие генералы до сих пор с почетом доживают свой век, генерал согласился поговорить об Афганистане в ожидании суда за свое участие в провалившемся путче против Горбачева.

Он сразу же дал своему американскому гостю понять, насколько важное значение Афганистан имел для него и кремлевского руководства, когда изложил свое видение темных намерений США во время холодной войны. «Америка начала гонку вооружений ради того, чтобы довести советскую экономику до банкротства, — объяснил он. — Америке нравилось шантажировать весь мир своей ядерной мощью».

Генерал еще больше встревожился, когда узнал, что Рейган устроил ракетную атаку на Муамара Каддафи, ливийского союзника СССР. Белый Дом и Пентагон посыпали соль на рану, выпустив видеозапись с крошечной камеры, установленной в носовой части американской ракеты, так что весь мир благодаря телевидению мог представить себя верхом на бомбе, угодившей прямо в шатер Каддафи. «Что я должен был подумать? — спросил Варенников. — Я очень хорошо знал Каддафи, мы были друзьями. Я беседовал с ним в этом шатре всего лишь месяц назад. Как мы могли игнорировать подобные вещи?»

С точки зрения Кремля, первоначальные результаты наступательных операций Варенникова выглядели многообещающе. Летом 1985 года новые потоки афганских беженцев хлынули через границу в поисках убежища в Пакистане. Они рассказывали жуткие истории о ковровых бомбардировках, новой политике выжженной земли и кошмарных спецназовцах, появляющихся по ночам.

Но Горбачев и Варенников не могли знать, что той весной их действия были недостаточно масштабными и слишком запоздалыми. У Авракотоса был свой личный «генерал Варенников», тридцатидвухлетний Майк Викерс, который в итоге оказался лучшим полководцем.

В некотором смысле подобная роль для Викерса была нелепостью. Он занимал такую низкую должность, что даже не мог подписывать собственные шифрограммы. Но теперь он говорил и действовал от имени Авракотоса и распоряжался военным бюджетом в полмиллиарда долларов. И наконец, он никогда не сомневался в том, что ему следует делать.

Викерс, остававшийся еще более невидимым, чем Варенников, выступил с идеей, полностью расходившейся с концепцией мощной горной армии Говарда Харта. Дерзкий молодой человек признавал, что Говард Харт многого достиг, вооружив ополчение численностью более 400 000 человек, но он был убежден, что из-за плохого вооружения афганцев, отсутствия технических навыков и боевой подготовки в афганской кампании уже давно действовал экономический закон уменьшения доходов. Он пришел к выводу, что, даже если бы Агентство смогло вооружить еще 300 000 моджахедов, это не привело бы к усилению их боевой мощи.

Первый смелый шаг Викерса заключался в отделении сотен тысяч воинов ислама от главной программы военной помощи. Вместо того чтобы снабжать одинаковым оружием и боеприпасами традиционную партизанскую армию численностью не менее 400 000 человек, Викерс решил создать элитную группировку, состоящую из 150 000 бойцов. Фактически он делал ставку на эту новую армию внутри армии. «Воины Аллаха», не вошедшие в состав этой армии, продолжали получать ограниченную поддержку, но к ним относились как к народному ополчению.

Для человека со стороны это могло бы показаться отступлением от достигнутого, но 150 000 моджахедов все равно представляли собой грозную силу. К примеру, армия «контрас» в Никарагуа состояла не более чем из 20 000 человек. Гораздо более важное значение имели планы Викерса для этой основной группировки мусульманских воинов. Он намеревался оснастить их самым современным оружием и превратить в армию «технологических партизан» конца XX века.

Опираясь на авторитет Гаста, Викерс уже направил моджахедам целый поток нового разнообразного вооружения, но это было лишь полдела. Он пришел в ужас, когда узнал о том, что Агентство предлагает моджахедам лишь четыре или пять тренировочных курсов по тактике и вооружению продолжительностью не более одной недели. Теперь под руководством полковника морской пехоты Ника Пратга — того самого моралиста, который возмущался манерами Чарли Уилсона в Египте, — Агентство учредило 20 разных курсов по широкому спектру дисциплин партизанской войны, иногда продолжавшихся более одного месяца.

Гасту казалось, что моджахеды обладают некой врожденной способностью к обучению военному делу. Его военные специалисты, одетые в шальвары, с бородами и в тюрбанах, отправлялись готовить афганцев в пакистанских приграничных лагерях. Их учили не только стрельбе из нового оружия, но и координации действий в бою и проведению разнообразных операций — от городских актов саботажа до огромных засад.

Ближе к концу года Агентство начало поставки радиопередатчиков, оборудованных системой смены частот и импульсными шифрами. Теперь вместо того, чтобы целыми днями ждать гонцов, трясущихся на лошадях, такой командир, как Измаил-Хан в Герате у иранской границы, мог наладить мгновенную связь с пакистанской разведкой. Оснащенные простыми радиопереговорными устройствами, эти «библейские воины» наконец смогли переговариваться друг с другом в бою и координировать атаки.