По словам Кренделла, сначала он пытался оградить своих сотрудников от любых ассоциаций с военной кампанией ЦРУ. Но вскоре они стали находить удовольствие в своем новом качестве и легкомысленно называли себя «другим Агентством». По прибытии Шнабеля к нему относились так, как если бы он был директором нового учреждения. Агентство по международному развитию занимало несколько комнат на втором этаже посольства, отделенных от остальной части здания стальной дверью с цифровым замком, точно таким же, как в оперативном пункте ЦРУ этажом выше. Кренделл сообщил Шнабелю код замка и предоставил в его распоряжение автомобиль с водителем. Директор AID не содействовал другим контрабандным операциям Чарли, но широко улыбался и смотрел в другую сторону, когда телескопические прицелы и другие контрабандные товары проходили через клиники Международного медицинского корпуса (IMC), учрежденного при Агентстве по международному развитию.

Самым красноречивым свидетельством важности программы Кренделла было приглашение начальника оперативного пункта участвовать в военных совещаниях ЦРУ. Поскольку люди Кренделла были единственными американцами, непосредственно общавшимися с моджахедами, они стали бесценным и надежным источником информации. Теперь Кренделл мог давать тактические советы о том, сколько времени понадобится на доставку припасов конкретному командиру, какие племена могут напасть на караван, кто может быть подкуплен Советской армией и какие моджахеды сражаются чаще всего.

Существовал и другой фактор, не поддающийся количественному анализу, но имевший не менее важное значение. В конце 1985 года и в следующем году Кремль столкнулся с трудным выбором: перенести военные действия на территорию Пакистана или уйти из Афганистана, как это сделали Соединенные Штаты во Вьетнаме. Определяющее значение для Политбюро имела оценка того, как далеко Соединенные Штаты готовы зайти в Афганистане.

Очевидно, появление экзотических и открытых программ, формально не связанных с ЦРУ, но финансируемых Уилсоном, стало холодным душем для Кремля. До конца 1985 года в соответствии с «президентскими директивами» США действовали тайно: в оружии, поставляемом для моджахедов, не допускалось присутствие каких-либо американских компонентов. Фактически лишь немногие афганцы знали, откуда вообще берется оружие.

До этой поры мужественные французские врачи из организации «Врачи без границ» были практически единственными, кто отправлялся в зону боевых действий. Но теперь в Пешавар хлынул поток американских врачей, медсестер и специалистов по охране здоровья. В городе возникали всевозможные американские добровольческие организации, и все они, казалось, собирались надолго обосноваться там.

К великому неудовольствию руководителей AID с виду безобидная небольшая программа превратилась в то, что Уилсон окрестил «самой большой и благороднейшей контрабандной операцией в истории». Но эта операция также послужила своеобразным троянским конем для ЦРУ. Действуя под невинным прикрытием, она вскоре объединилась с расширяющейся операцией ЦРУ через первый прямой канал связи с афганцами.

До тех пор Зия уль-Хак, генерал Ахтар и ISI строго запрещали сотрудникам ЦРУ любые непосредственные контакты с моджахедами. Но теперь люди Кренделла находились повсюду на афганской границе. Они сотрудничали с повстанцами и перебрасывали контрабанду в зону боевых действий. Политика маскировки американского участия в войне неожиданно устарела. Косвенным образом программа Кренделла вымостила путь к появлению в Афганистане подлинного убийцы МИ-24: портативной установки класса «земля—воздух», известной как «Стингер».

Считается, что контроль над внешней политикой США осуществляет президент страны. На практике очень популярные президенты, такие как Рональд Рейган, почти всегда могут проводить зарубежные инициативы без серьезного сопротивления. Но в 1985 году Тип О'Нейл и его коллеги-демократы в Конгрессе захватили контроль над двумя самыми главными президентскими инициативами. Все, кто читал газеты за тот год, знают об атаке Конгресса на операцию ЦРУ по поддержке «контрас» в Никарагуа. Несмотря на призыв Рейгана на объединенном заседании Конгресса, демократы полностью блокировали финансирование этой операции ЦРУ.

Противодействие тайной войне ЦРУ считалось одним из главных принципов демократической партии. Приверженность этому принципу была настолько сильна, что вторая инициатива, зародившаяся в стане демократов, прошла почти незамеченной. В то время когда «контрас» не могли получить от Конгресса ни одного цента, Чарли Уилсону удалось превратить скромную кампанию ЦРУ в Афганистане в широкомасштабную операцию стоимостью полмиллиарда долларов в год, превосходившую по размаху все предыдущие мероприятия Агентства. Можно с полным основанием утверждать, что Уилсон узурпировал внешнюю политику США на этом направлении и неуклонно вел дело к первому открытому столкновению с Советским Союзом. Он мог играть эту роль лишь с благословения спикера Типа О'Нейла.

С молчаливого согласия О'Нейла и демократического большинства в Конгрессе Уилсон проворачивал грандиозные закулисные махинации. Он участвовал в тайных дипломатических сделках, формально незаконных для всех, кроме администрации Белого Дома: заключал контракты с министром обороны Египта, подключил Израиль к проектированию оружия для ЦРУ и обсуждал всевозможные вопросы государственной важности с могущественным союзником США, генералом Зией уль-Хаком. Однажды перед отелем в Лондоне Уилсону даже пришлось представлять две делегации высочайшего уровня из Израиля и Пакистана. Это была собственная мирная инициатива Чарли, которая привела к созданию канала связи между двумя на первый взгляд враждебными народами. «Полагаю, впоследствии никому не удалось повторить этого», — вспоминал он впоследствии.