Тони заговорил своим рутинным голосом бесстрастного менестреля:

— Изуродует его лицо или изуродует его член? Хи-хи-хи! — И он сделал быстрые легкие движения в ритме тустепа.

— Дело в том, — объяснил Борис, — что мы должны снять один кадр его лица, когда он кончает, верно? Естественно, единственный способ, чтобы наверняка достичь этого, — снять с другой девицей… Иветт — мы не можем рассчитывать, что Арабелла позволит такого рода вещи, не так ли? И прежде всего мы не можем рисковать тем, что она сожжет свои стога и уйдет из картины. Уж лучше снимем сначала все это с Сидом и этой шлюшкой — ты знаешь, все это дело с проникновением.

Сид, понятно, немного мандражировал, совершая свой экранный дебют таким сомнительно благоприятным способом.

— Ты выглядишь великолепно, Сид, — сказал ему Борис, когда тот вышел из гардеробной.

Сид изучил себя — грязный полинявший рабочий комбинезон, серая рабочая рубашка и большие ботинки — в длинном зеркале.

— Боже, я, должно быть, свихнулся, позволив вам, ребята, втянуть себя в подобную авантюру!

Тони изобразил удивленное восхищение.

— Теперь я могу это видеть, Сид, твою истинную и подлинную сущность! Парень от сохи! Из самого великого сердца Америки! …«проворно вспахивающий свои обширные акры… а ветер уносит с собой через поля запах сосен и навоза, и ритм старой, древней работы входит в твою душу». Под привычным внешним налетом циничного морального разложения, Сид Крейссман, ты простой честный фермер! Спинной хребет нашей великой земли! Как насчет легкого перепихнона?! — И он бросился на огромный зад Сида с выпяченным тазом.

Борис расхохотался, но Сида это не развлекло.

— Вы можете быть серьезными, черт возьми! Я здесь собираюсь сделать из себя настоящего шмака [17] , а вы все дурака валяете…

— Теперь успокойся, Сид, — заверил его Борис, — ты знаешь, я бы не попросил тебя сделать что-либо подобное. Не забывай, что ты собираешься нацелиться на легендарный зад Арабеллы — вся ее лавка, приятель, прямо перед тобой, открыта для тебя! И, кроме того, ты страдаешь во имя искусства.

— Искусство, вот что это такое, — подтвердил Тони.

— Жопа не искусство, — отрезал Сид. — Это грязный фильм, вот что это такое! Ну, хватит, давайте же разделаемся с этим.

Ники изобразил и построил декорации в точности так же, как их вспомнила и описала Арабелла: провансальская комната с темными стенами — маленькая, с высоким потолком и одним широким окном с белыми занавесками, большая кровать с четырьмя ножками и пуховым стеганым одеялом, маленьким камином из камня, темным полом из широких досок, умывальник с мраморным верхом, глиняным кувшином и керосиновой лампой с треснувшим стеклом.

Когда прибыли Борис. Сид и Тони, пуховое одеяло лежало скомканным на полу в ногах кровати вместе с нижней частью пижамы Иветт — пока их привлекательную владелицу, лежащую на кровати лишь в одной незастегнутой верхней половине, освещал Ласло и брал в фокус оператор.

Тони подтолкнул Сида локтем в бок.

— Фу, — прошептал он, — посмотри туда. Готовы нырнуть в нее, Сид?

Эти кадры должны были начаться с момента, где обрывались другие, еще не отснятые, — то есть прямо в миг проникновения, другими словами, все предшествующее проникновению (расстегивание верха пижамы, ласкание грудей, стягивание низа пижамы и т. д.) будет снято позже, с Арабеллой.

— О'кей. — сказал Борис, кивнув Сиду с приглашением последовать за собой к кровати, — ты не хочешь снять его сейчас? — Он говорил о комбинезоне, поскольку во имя добротной кинематографической образности Борис и Тони решили позволить поэтическую вольность, слегка переделав версию Арабеллы, и снимать дядю обнаженным.

— Боже, — воскликнул Сид, — я сомневаюсь, что смогу добиться отвержения, черт возьми!

— О, она знает, как с этим справиться, все в порядке, — заверил его Борис, — за что она получит полторы тысячи долларов? А теперь смелее, Сид, ты задерживаешь кадр.

— А если ты задерживаешь кадр, — саркастически заметил Тони, — то ты задерживаешь всю картину. Верно, Сид?

— Ну, потерпите минутку, — забеспокоился Сид, — по крайней мере, дайте мне хоть немного его расшевелить! — Он остановился, потянулся вниз и начал сжимать свой пенис под комбинезоном.

— О'кей. Сид, — закричал Тони от края декорации. — Ну-ка извлеки этот грубый животный член! Давайте посмотрим немного на его поведение!

— Ты только посмотри на нее, Сид, — скачан Борис, когда они приблизились к кровати. — Она выглядит как Арабелла, черт возьми! Ты можешь вообразить, что трахаешь Арабеллу. — И обращаясь к девушке: