Весть о блестящей победе молодого эмира быстро облетела город. Люди потянулись в крепость, где Абдель Азиз принимал присягу на верность.

По получении известия о падении эр-Рияда Ибн Митаб впал в ярость. Какой-то мальчишка осмелился нагло и дерзко покуситься на его власть, будто мало было ему и его отцу предыдущих поражений!.. Он немедленно двинулся из низовьев Евфрата в свою столицу, чтобы из Хаиля начать карательную экспедицию против своих врагов. Увы, приготовления и сборы затягивались.

От своих лазутчиков Ибн Митаб узнавал новости об Абдель Азизе, о его новом успешном походе на юг и присоединении к семейным владениям эль-Харджа, о прибытии к нему подкрепления из Кувейта во главе с братом Саадом, о рейде на племя кахтани в эль-Маджмаа. Словом, Абдель Азиз наносил удары по всем направлениям, энергично собирая вокруг эр-Рияда различные земли и обретая тем самым хозяйственные запасы и новых воинов на будущее.

Для правителя Джебель-Шаммара было совершенно необъяснимо, почему и как давным-давно поверженные Саудиды смогли не только выйти из небытия, куда задвинула их судьба, но и начать столь успешную борьбу за возрождение своего государства. Ибн Митаб оставался сугубо традиционным правителем, он действовал и мыслил в категориях давно прошедшего времени, в то время как его молодой противник обладал иным мировосприятием.

За годы пребывания в Стамбуле Абдель Азиз многажды видел европейцев и иногда общался с ними. Конечно же, эти кяфиры (неверные), их идеи, ценности, обычаи были чужды ему, но их страны были сильны и богаты, и можно было поучиться у них, позаимствовать что-нибудь полезное, сотрудничество с ними виделось более полезным, чем с турками. Сто лет назад египетский паша Мухаммед Али смог разгромить государство Саудидов не потому, что его солдаты были храбрее, а потому, что он успел реформировать свою армию и перевооружить её европейским оружием. А его предки до этого не додумались. Так не надо повторять их ошибок!..

Тогда же, в столице слабеющей империи Османов молодой эмир смог иначе увидеть свою Аравию, её пустыню и города. Есть странная закономерность в том, что родину начинаешь лучше понимать и сильнее любить на чужбине. Получив некоторое представление о тонкостях султанского управления множеством провинций, разительно несходных по природным условиям и уровню хозяйственного развития, по численности и развитости населения, по их религиозной и национальной принадлежности, Абдель Азиз будто заново увидел Аравию.

На бескрайних просторах Аравийского полуострова существовали десятки племён и союзов племён кочевников, живущих по своим вековым законам и не признающих ни законов, ни власти кого бы то ни было чужого; это также земледельцы, живущие в оазисах, разбросанных по просторам полуострова, которым всё равно, какая власть над ними, лишь бы не мешали им выращивать финики и пшеницу; это и горожане — торговцы, менялы, ростовщики, ремесленники, служители мечетей, судьи, учителя, мелкие уличные продавцы и хозяева гостиниц — вот они, пожалуй, действительно были заинтересованы в установлении на полуострове единой и сильной власти, которая смогла бы гарантировать им перспективу спокойного существования, без войн и ненужных притеснений…

Позднее многие поражались феномену Абдель Азиза. Мгновенное превращение одного из десятков молодых эмиров в сильного государственного деятеля казалось необъяснимым чудом. История скупа на подобные чудеса. В начале XX века в Аравии происходило стремительное формирование лидера нового поколения.

Стоит заметить, что сам Абдель Азиз и тогда и позднее сохранял величайшую трезвость мысли и не впадал в головокружение от поразительных успехов. Он был прежде всего человеком действия, но в то же время оставался крайне молчалив и редко говорил то, что думал. В то же время, он вовсе не был лишь холодным и расчётливым дельцом, а сохранил всю пылкость своего характера.

В мае 1902 г. в эр-Рияд приехал эмир Абдель Рахман. После торжественной встречи и короткого разговора сын повёл отца в цитадель, которая временно использовалась им как резиденция. По его приказу там были собраны улемы и знатные жители их столицы. Абдель Азиз произнёс короткое слово, в конце которого потребовал от присутствующих принести присягу верности его отцу, как законному главе государства и рода Саудидов.

Взгляды присутствующих устремились на старого эмира. Собственно, Абдель Рахман был не так уж и стар, чуть более пятидесяти лет от роду, но в Аравии средний возраст мужчины составлял 30-33 года, и потому глава рода числился в категории стариков. Предложение сына не стало для него неожиданностью, тот писал ранее, что ожидает его в «их столице» как высшего правителя, но следует ли принимать эту честь?.. Силы ещё были, но Абдель Рахман сознавал превосходство сына, его большее упорство и удачливость. Отец и сын доверяли друг другу, между ними никогда не возникало споров из-за власти (а это было редкостью в тогдашней Аравии, где внутрисемейные конфликты часто приводили к убийствам). Отец считал, что на его имени ещё висит груз былых поражений, а сын его свободен от этого груза. Пока была завоёвана лишь малая часть былого государства Саудидов, предстояло трудное и долгое противоборство с Рашидидами, с турками, с правителем Хиджаза, с вождями мелких племенных групп, выяснение отношений с уклончивым нынешним союзником эмиром Мубараком, налаживание связей с англичанами, без поддержки которых было уже невозможно действовать в Персидском заливе… — хватит ли у него сил? А у сына хватит…

Абдель Рахман встал. В своём слове он возблагодарил Аллаха за милость к ним, воздал должное талантам и способностям Абдель Азиза, мужеству и отваге своих братьев и сыновей, верности и твёрдости их союзников в самом эр-Рияде и других селениях. А затем объявил эмиром, то есть законным правителем нового государства своего сына, отведя себе обязанности главного советника и имама на молитве. Он был понят, никто не возразил ему.

В последовавшие годы складывания в центре Аравийского полуострова нового государства вокруг эр-Рияда под властью Саудидов судьба нередко отворачивалась от них, случались поражения, неудачи, измены родственников, но продолжавшееся совместное управление эмира Абдель Азиза и помогавшего ему советами эмира Абдель Рахмана оказалось очень успешным и результативным.