Разговор был прерван громким воплем в главном помещении лазарета. Один из санитаров поднялся и поманив к себе Хелега, произнёс: «Пойдём. Посмотришь как тут всё у нас происходит, в принципе-ничего сложного, обвыкнешь. Всё как и в других подобных местах.»

Они вдвоём вышли в тёмные покои где лежали больные. Санитар прихватил факел и свою сумку, а Хелег-взял тазик с тёплой водой, что сунули ему в руки при выходе из комнаты и пару тряпиц. Обход оказался скоротечен, к немалому удивлению нового санитара: дойдя до кричащего, санитар осмотрел его с помощью факела и что-то тихо спросил, после чего махнув рукой обернулся к Хелегу: «Ничего страшного, сержанта зацепили местные мужики, когда он попытался отобрать у них оленя в лесу…мужичков-то перевешали, как раз за сержанта, а вот самого бедолагу-всё пытаемся излечить. Хотя сволочь он, да и туповат.»

Далее санитар провёл Хелега к балдахинам из грубой холстины, за которыми лежали «срамные больные», те, кто получил свои хвори от маркетанток или иных дам, что периодически подходят «с предложениями своих прелестей» к походным лагерям или небольшим крепостицам. Тут же новичку была рассказана пара историй об «необузданном Гансе», что решил «побаловаться» со всеми «дочками» старой мамки Алле, ну и…не пропустил мимо своей участи, как не мылся-отмывался в прудах и иных, попадавшихся ему в пути или месте нахождения, водоёмах.

Особо-«срамных» не лечили, разве лишь в случае если они из своей военной добычи или иных каких фондов, оплачивали заботу о себе-так как считались позором подобные увечья и болячки, их скорей пристало видеть у наймитов, а не братьев ордена. Однако, если брат мог оплатить уход за собой и лечение, тогда лекари госпитальеры-среди которых было много «сребролюбивых» итальянцев: из Генуи, Флоренции, Венеции, Равенны-оказывали дополнительную помощь, а в некоторых случаях даже полностью излечивали «страдальца», но за очень хорошую плату!

— Ого, так значит госпитальеры, далеко не все свои услуги, братьям ордена — предоставляют на паритетных началах, немного-подрабатывают? — опять удивился Хелег.

— Ясное дело! Госпитальеры знают многие травы и изготовление зелий. Не зря они захватили книги друидов — из Лотарингии, Эльзаса, Прованса и прочих их ранее главных земель-навроде Бретани. У них есть даже лаборатории, вроде алхимических, где они создают свои варева, а так как братья орденов постоянно чем-то хворают: то страдают от сабли мамлюка, то от «венериных болячек», часто бывает маются от худой пищи или протухлой воды…дело такое-поход, есть поход и госпитальники всегда с туго набитой мошной. Люд орденский, постоянно обхаживает госпитальеров: кому надо что излечить-«полученное», а кому-что и улучшить…», — говоривший это санитар ухмыльнулся и подмигнул новичку.

— Что именно и кому? — вновь задал дурацкий вопрос Хелег.

— Простоват ты…до неприличия! — подытожил опытный санитар, — Ну, к примеру-уходит старый рыцарь на пенсион, с денюжкой немалой, что в походах собрал. Ему справляют должность «смотрителя Совета» в каком нибудь посёлке или, за заслуги-строят собственный донжон, с которого он будет присматривать за территорией, а в дальнейшем передаст в канцелярию «Совета» преемнику. Ему бы жёнку славную, а у рыцаря, после походной жизни сволочной-«не очень с твёрдостью», интерес то, понятно тебе? Вот тогда кланяются в ноги госпитальерам и просят у них микстуры и порошки, дабы так сказать: не ославиться, на пенсионе!», — санитар захихикал и повёл Хелега назад, откуда они пришли. Больные в лазарете продолжали хрипеть и ворочаясь постоянно стонали, однако опытный санитар не видел в этом ничего опасного и рвался вновь присоединиться, к компании друзей, в зале для санитаров.

— А что, храмовники их за это-не наказывают? — продолжал узнавать ситуацию Хелег.

— Смотря где, смотря кого…Если нужно показать храмовнику, собственную важность и силу-тогда да, за милую душу! Но в основном госпитальеры их лечат бесплатно и помогают при разных спорных делах…», — он понизил голос и зашептал, — " Ходят слухи, что госпитальеры, именно для храмовников-яды особые готовят и всякие зелья: что-бы любую деву соблазнить, будь она хоть ведьма друидов, хоть из протестников. А за это, сами храмовники-закрывают глаза на некоторые махинации «братьев-лекарей», позволяя последним неплохо наживаться на «аптекарском деле», особенно для наших дворянчиков и их домочадцев. Что может дать наш брат меченосец…добычу? Да на кой ему с храмовником ею делиться?! А в цитаделях и во время перемирий, у меченосцев-задница голая, вот поэтому мы и не в фаворе у всех!», — горестно подвёл черту сказанному санитар, уже подходя к остальной кампании в освещённой зале.

Вновь усевшись в круг переговаривавшихся санитаров, Хелег получил кружку с каким-то душистым напитком и стал не спеша его отхлёбывать: по телу разливалось тепло и умиротворение. Путешественнику уже начинало если и не нравиться, то по крайней мере казаться — что всё не так уж и плохо и при определённых условиях и здесь вполне можно прожить. Его тронул за плечо подросток, недавно вошедший к санитарам и сразу шепнул: «Вас просят выйти из лазарета, хотят обсудить…» Не дав Хелегу время на расспросы и объяснения, паренёк быстрым шагом вышел из комнаты и скоро раздался скрип входной двери самого лазарета.

Чертыхаясь себе под нос, как на сегодняшнюю полную событиями ночь, так и на всяких юнцов которым не спится по подобным ночам-новичок санитар получил разрешение и неспеша вышел из здания. Метрах в десяти от входа в лазарет стояла пара людей в накидках тёмного цвета. Увидев и опознав Хелега, они подошли к нему и без предисловий начали быстро шептать: " Брат-выручай! У вас тут, в лекарском доме, наш родственник лежит…а у него в посёлке, что рядом-мать загибается! Дай парню напоследок хоть с ней свидеться, а? Мы тебе за помошь-талер целый дадим…вот!», — мужчина, что постарше, продемонстрировал блестящую монету, в неярком лунном свете, — «Помоги! Мужичок наш-немного не в себе, сам понимаешь: враги, бои…удар по голове. Мы слышали, прямо как у тебя, вроде! Бывает, что даже нас не узнаёт…горе какое! Но ничего: Ты его только из списков лекарских, выпиши и сюда вынеси, а уж мы дальше как то сами его оприходуем…»