Интересно, сколько кальция в организме средневековых графьев?

Письмо было перечитано еще раз шесть.

Из полезной информации было ровно три слова — я написал Эдору.

Ага. Письмо надо забрать. И прочитать руководящие указания. Да и отписаться тоже.

Остальное — фигня. Козе понятно — на жену плевать. Ребенка роди и хоть подохни. Сукин сын!

Лиля вдохнула, выдохнула и заставила себя успокоиться в принудительном порядке. Супружник далеко. До него пока не добраться. Хотя к счету прибавилась еще одна костяшка. Веская такая, как гирька… пудовая… чугунная… это потом! И мечты уронить ее мужу на ногу — тоже!

Вот что делать с доверенным?

Лиля почесала нос.

А что с ним делать? Вариантов два.

Или он становится ее человеком — или он становится пленником в Иртоне. А Лиля от его имени пишет мужу докладные записки. Потому что на кой хвост ей такое счастье.

Лиля представила себе это в красках.

'Ваше сиятельство, ваша жена потеряла ребенка, зато приобрела громадное шило в заднице… простите, неумеренную двигательную активность. Она носится по всему Иртону, переписывается с купцами, наняла на службу вирман и вообще происходит чего-то странное…'.

Реакция мужа?

Ну, с вероятностью девяносто два процента — он примчится сюда.

Семь и девять десятых процента на то, что ей напишут, запрещая все инициативы, и пришлют вагон надсмотрщиков. Чтобы и лапками не дернула.

И одна десятая процента на то, что Джерисон Иртон оставит все без внимания. Хотя куда там! Сотая! И даже тысячная! Ваша жена, в вашем доме, мутит что-то непонятное, а вам все по барабану?

Не верю!!!

Лиля покусала губы.

Надо потянуть время. До прибытия вирман. Или поговорить с Иваром?

Вот и план уже вырисовывается. Охранников не отпускаем. Самой надо.

Или наоборот? Избавиться от них до прибытия вирман? Но как?

Шел отряд строем по двору — и упал в колодец? Весь?

Волки загрызли?

Как можно избавиться от пары десятков военных? Которые с мечами не расстаются? Не травить же их оптом? Хотя и это не проблема. Надо поговорить с мальчишкой — травником. Но… не хотелось бы брать такое на совесть.

Ладно. Подумаем и придумаем, что и как.

У Ширви пока ничего не просим. Говорим, что надо время на подумать. Пусть подождет.

Главное, чтобы не сбежал…

С другой стороны — это вам не Германия с автобанами. Это Ативерна с разбойниками и прочими радостями. И ездить по дорогам в одиночестве тут будет только камикадзе.

Одни волки чего стоят.

Лиля в задумчивости покусала ноготь. М-да. Вот как избавиться от вредной привычки, если нервничаешь? Обстричь под корень? Медиком она так и делала. А графине пришлось демонстрировать манеры и маникюр…

Итак!

С мужем ясно. До весны его тут не будет. Так что надо наращивать мощность. И с отцом бы хорошо связаться.

С военными — поговорить с командиром. И выяснить, как он отнесется к вирманам. И к перспективе работать под ее командованием. Ибо чужих людей ей не нать. И даром не нать и с доплатой не нать, как говаривала когда-то мама…

На глаза навернулись слезы. Но Лиля не позволила им пролиться.

Так, не злись.

С вояками решили. Остаются при условии полного подчинения. Ей и Лейфу. А не нравится — к черту! Могу даже дорогу указать! С Ширви?

Это не солдат. Это доверенное лицо. То есть его спихнуть — хоть к черту на рога, но как можно скорее. Если сейчас отдаст письмо управляющему — то останется цел. Не отдаст?

Я тебе организую визит дружелюбного привидения в розовом балахоне… заикаться начнешь!

— Ширви!

Доверенный словно за дверью ждал… хотя может и ждал?

Появился мигом. И Лиля протянула руку.

— Письмо.

— Простите, госпожа графиня?

— Альдонай простит. Письмо для управляющего.

Именно таким тоном когда-то дрессировал ее тренер. 'Подтянуться пятьдесят раз! Как — нет? Семьдесят!'

Ширви оказался покрепче десятилетних салажат.

— Господин граф приказал мне отдать его лично в руки управляющему.

— Эдора нет. А я — есть. Вы считаете, что я стою ниже управляющего?

Лиля тихо порадовалась, что дверь закрыта. Авось никто и не подслушает?

Лицо Ширви приобрело этакое выражение 'баран упертый упершийся'.

— Ваше сиятельство, господин граф приказал мне отдать письмо лично в руки управляющему…

Лиля вдохнула. Выдохнула. Поглядела на мужика.

На морде написано: 'господин граф всегда прав. Я повинуюсь господину графу. Господин граф — истина в последней инстанции '.