Подумав об управляющем, Лиля покусала ноготь на большом пальце.

Дурная привычка, да. Но иногда прорезается.

Где-то она крупно лажанулась. Вот представьте себе — вы управляете поместьем. И вас на ночь глядя выставляют за ворота. Вы уходите на рассвете — и ваш труп находят в лесу.

При этом Эдор ведь не спорил, не пытался попросить повозку или что там… Он просто взвалил на плечи сколько влезло…

Что это может значить?

Да только одно.

Ему было куда пойти. И к кому.

У него стопроцентно были сообщники. Но кто?

А черт его знает! Теперь уже не выяснишь, пока сами не вылезут. Секреты — они и в деревне бывают, хотя там их сберечь на порядок сложнее, чем в городе. Нет, ну кто?! Кто?!

Знать — надо. Лиля не собиралась пока что-то предпринимать. Но сильно подозревала, что сволочь, отлученная от кормушки, способна на гадости. Да еще как способна!

Так что надо быть осторожнее.

Убить — могут?

А черт знает…

С одной стороны — графиня. Если тронешь — тут такое устроят…

С другой стороны — несчастный случай он всегда проходил. Тем более, супругу она параллельно, отец… вот отец…

Так. Сегодня у нас кузнец, и обязательно надо перекопать все бумаги. Надо бы и раньше, но читала Лиля откровенно плохо. Да и…

Не подумала. Вот честно — не подумала. Хотя и знала, что бумаги — это основа миропорядка. Кстати, а тут она может бумагу сделать?

Чтобы не на бересте или пергаменте каждый раз писать?

Та-ак…

Бумагу делают из целлюлозы. Целлюлоза — это дерево. А можно чем-то заменить деревья? Восполняемым ресурсом?

Надо бы подумать и вспомнить уроки химии. Потому что деревья — жалко. Да, на дрова уходит много. Но на бюрократию будет уходить на порядок больше.

Нет, леса она вырубать не даст.

Надо сидеть и вспоминать.

На ярмарке Лиля купила несколько десятков свитков из пергамента. Не говоря уже о прорве бересты. И намеревалась записывать все, что необходимо.

В первую очередь — все, что она помнит из медицины.

А потом — химия, биология, ботаника… Да уж найдется что вспомнить!

Как Лиля радовалась, что она — не блатная дура. Такие в вузах тоже были. И знания их стремились к нулю. А она учила в свое время не за страх, а за совесть. Химию — по Ахметову и Глинке. Биологию — по Чебышеву, Макроносову, Яковлеву… И это еще не полный список. Зубрила. Потому и помнит что-то. Да и медицину она долбила как дятел. До автоматизма. Ночью разбуди — ответила бы. Все, от строения скелета до названий хирургических инструментов.

И сейчас собиралась все это записать. Мало ли что…

Да и та же химия. Кто знает, как она зубрила неорганику? Ей это как раз плохо давалось — и она пару лет не расставалась с учебниками.

Подгруппы серы, азота, углерода, нахождение в природе, открытие, получение, химические свойства, применение…

И то же с органикой.

Алканы, алкены, алкины… получение, свойства, да они ей по ночам снились!

Вот анатомия — вопрос другой. Там все было просто, привычно и понятно. Зоология — хуже, хотя число шейных позвонков у попугая она до сих пор помнила. Зоолог хороший достался, даже летом водил их на пруд, на практику, пиявок ловить…

Вот ботаника… тьфу!

Пестики и тычинки Лиля ненавидела. Ботанику она любила практическую. То есть — садово — огородную.

Генетика… надо бы не забыть.

Столько всего предстояло… с ума сойти!

А время, время…

Лиля автоматически умывалась, поворачивала голову так, чтобы Марсии удобно было расчесывать ей волосы, слушала тихое перешептывание Лидии с Ирэной — и думала, что взваливает на себя неподъемную ношу. Ей бы в глушь и в тишь. Чтобы никого рядом не было. Но…

Выбора не предоставлялось. И надо сказать спасибо за то, что есть. Она ведь одна здесь не выживет.

А так….

Девочки отлично провели ночь на новом месте. Удобно устроились и были весьма благодарны. Лиля распорядилась выделить им две комнаты на троих. Больше никак. Все-таки вирмане еще….

Но девушки точно не возражали. Они удобно устроились в одной из комнат, а вторую решили отвести под мастерскую. Лиля только плечами пожала. Если хотят — пусть. Но она собиралась организовать мастерскую или в бальном зале, или в музыкальной комнате…