На следующее утро в газетах появилось сообщение о том, что знаменитый Равашоль задержан. Левые газеты пестрели статьями, в которых с иронией и возмущением обличали полицию, обвиняя ее в том, что она пытается подтасовать факты. Сметение и страх вновь овладели людьми: «Если задержан не настоящий Равашоль, то значит, тот настоящий все еще на свободе».

27 апреля должен был состояться суд над Равашолем (Кенигштейном). За два дня до начала процесса прозвучал взрыв в ресторане «Верн», у входа в который был арестован Равашоль. Под развалинами полиция обнаружила два трупа: хозяина ресторана и случайного посетителя. Газеты вновь запестрели заголовками статей: «Где настоящий Равашоль?». Но несмотря на всеобщую истерию Бертильон остался непреклонен — его измерения не лгали. Бертильон ввел в практику измерение определенных параметров тела преступников (окружность головы, длина ушей и ступней, ширина грудной клетки и т. п.). Эти измерения использовались для установления личности преступников и помогали определить, совершали ли они преступления прежде. Суть метода Бертильона заключалась в следующем: размеры отдельных частей тела у различных людей могут совпадать, но никогда (!) не совпадут размеры четырех или пяти частей тела одновременно.

Именно благодаря выводам, сделанным Бертильоном, Равашоль предстал перед судом присяжных в качестве главного обвиняемого. На суде Кенигштейн признал свою вину во взрывах на бульваре СенЖермен и Рюде-Клиши, но полностью отрицал причастность к убийствам в Сен-Этьене. Судьи, опасаясь за свою жизнь, не решались сказать ни одного резкого слова в адрес обвиняемого. Они постоянно чувствовали давление со стороны анархистов. Казалось, что это Равашоль обличает судей, а не они его. Он держался самоуверенно и нагло, постоянно подчеркивая свою связь с анархистами и выкрикивая лозунги в поддержку их движения.

20 июня 1893 года Кенигштейн предстал перед судом присяжных округа Луара в Монбризоне. Председатель суда Дарриган специально прибыл из Лиона. Он не чувствовал страха, охватившего парижских судей. Как только Равашоль понял, что новый судья не боится угроз, он сбросил «маску». Громко и высокомерно подсудимый заявил, что одна из его фамилий действительно Кенигштейн. Преступник цинично рассказал о подробностях совершенных им преступлений, заметно гордясь своими действиями. Это было признание человека распущенного и жестокого, для которого лозунги анархистов служили лишь прикрытием его истинных устремлений.

Суд приговорил Равашоля Кенигштейна к смертной казни.

10 июля 1893 года Равашоль под конвоем был доставлен к месту казни. От самых ворот тюрьмы до Гревской площади он надрывно распевал: «Хочешь счастливым быть — вешай господ своих и кромсай попов на кусочки». Взойдя на эшафот, Кенигштейн продолжал разыгрывать из себя анархиста. Его последними словами были: «Вы свиньи! Да здравствует революция!»

Весть о том, что Равашоль разоблачен и казнен, быстро облетела все европейские страны. Вместе с ней пересказывалась и еще одна история — скромного французского полицейского, который изобрел новый способ идентификации преступников. Благодаря Альфонсу Бертильону Равашоль-Кенигштейн понес заслуженное наказание. Во всех европейских странах обратили особое внимание на бертильонаж. И он начал свое победоносное шествие по всему миру.

Джон Диллинджер, один из самых известных гангстеров времен Великой депрессии, был преступником нового типа, он стал новатором в нелегком деле ограбления банков. Долгое время он оставался «головной болью» всей полиции Америки, ухитряясь совершать головокружительные побеги из хорошо охраняемых тюрем. Но знаменит он не только этим. Джон Диллинджер был приговорен к смертной казни без вынесения ему судебного приговора. Эта крайняя мера стала свидетельством несостоятельности полицейской системы США и ФБР, а также коррупции в высших эшелонах власти.

Джон Диллинджер родился 28 июня 1903 года в Индианаполисе в семье владельца бакалейной лавки. Мать мальчика умерла от серьезной травмы, когда ему едва исполнилось три года. Отец Джона женился второй раз и, судя по всему, не занимался воспитанием сына. Мачеха тоже не слишком интересовалась пасынком, поэтому Джон, предоставленный самому себе, еще в школе проявил дурные наклонности. Одноклассники считали его крутым парнем. Уже в 9 лет Джон сколотил банду из своих сверстников, назвав ее «12 негодяев». Мальчишки не просто играли в злодеев: спустя некоторое время Джон попался на краже угля. Но суд для малолетних преступников счел возможным оставить Диллинджера в семье. А в 13 лет он был задержан за участие в групповом изнасиловании.

В 1919 году Диллинджер бросил учебу и устроился механиком в автомастерскую. Эта работа ему действительно нравилась, однако отец, купив небольшую ферму в Моррисвиле, позднее перевез туда всю свою семью. Тяжелый крестьянский труд не интересовал Джона, и отец часто устраивал ему трепку за отлынивание от работы.

В 1923 году Джон Диллинджер угнал автомобиль. Полиция вскоре задержала горе-угонщика. Однако он был выпущен на поруки, но, опасаясь гнева отца, домой так и не вернулся. Диллинджер сбежал в армию, но вскоре дезертировал с крейсера «Юта». Ему не оставалось ничего другого, как только вернуться домой. Не прошло и нескольких месяцев, как Диллинджер был снова арестован, на этот раз за кражу кур, но приговор отменили.

Через год Диллинджер женился на девушке-подростке. Но время показало, что он не создан для тихой семейной жизни. Вскоре Диллинджер снова собрал небольшую банду и со своими подельниками ограбил местный универмаг. Его схватили, долго допрашивали. Один из следователей уговорил Диллинджера чистосердечно во всем признаться, пообещав, что за это ему скостят срок. Молодой преступник поверил и дал показания на самого себя. Вердикт суда ошеломил Диллинджера — ему дали 10 лет. С тех пор он больше никогда не доверял полиции и всегда шел против закона. В тюрьме Диллинджер познакомился с Гарри Пирпойнтом, который стал его духовным наставником.