Сергей Дуло осветил прямоугольное углубление, напоминавшее дверной проем. Поровнявшись с ним, Полина увидела железную дверь, покрытую ржавыми «лишаями» пятен.

– Что это?

– Эта дверь вела в подклети монастырских построек.

В свете лампы было видно, что каменный свод над железной дверью придавил притолоку. Ясно было, что, открыв дверь, они, вероятнее всего, будут похоронены под рухнувшим сводом.

– Здесь внутренний замок. Подержите-ка… – Дуло протянул ей фонарь и, покопавшись в кармане, достал перочинный нож.

– Не делайте этого! – предостерегла его Полина.

– Спокойно, – сказал Дуло.

Отыскав нужное приспособление, он сунул его в замочную скважину и начал вращать. После нескольких безуспешных попыток оставил это занятие и вдруг спросил:

– Вам не кажется, что пахнет машинным маслом? А ну-ка, посветите сюда…

Полина поднесла фонарь к петлям. На них явственно проступали свежие маслянистые пятна.

– Их недавно смазывали, – Дуло взялся за дверную ручку и рванул на себя дверь. Та со скрежетом сдвинулась и медленно подалась.

Полина зажмурилась и втянула голову, ожидая обрушения потолка. В лицо пахнуло затхлостью и тленом, по спине пробежал холодок. Пересилив страх, она открыла глаза. За дверью была небольшая комната.

Сергей Дуло забрал фонарь и стал обходить помещение. Полина повсюду следовала за ним. Свет выхватывал то один, то другой фрагмент серых известняковых стен.

Неожиданно Дуло издал негромкий возглас и остановился как вкопанный.

– Что? – испуганно спросила Полина и замерла, потрясенная тем, что открылось ее взгляду. Потом прикрыла рукой рот, чтобы не закричать от ужаса. Хотелось бежать, да только ноги ее не слушались. Она продолжала стоять на месте, распахнув наполнившиеся слезами глаза…

В высокой вертикальной нише стоял почерневший от времени деревянный крест. На нем, раскинув руки, висела распятая мумия. Полуистлевший балахон прикрывал плоское тело и ноги. На черепе, обтянутом коричневой кожей, – черные провалы глазниц и клочки длинных волос. На шее – ржавая скоба, на запястьях – железные гвозди.

Рядом с этой была еще одна ниша, в ней – массивный сосновый крест, который еще не успел потемнеть. На нем виднелись бурые потеки и пятна. Из окончаний перекрестий торчали гвозди. Приторный запах, который Полина почувствовала еще в тоннеле, указывал на то, что дерево пропитано кровью.

– Все случилось именно здесь, – тихо сказал Дуло.

Он посветил вокруг себя.

– Смотрите! – вскрикнула Полина.

– Что? – рванулся к ней Сергей.

– Здесь что-то написано. По-моему, это буква «А». А вот еще одна… и еще… Здесь есть какие-то знаки, – осматривая каменный пол комнаты, Полина присела на корточки. – Как думаете, что они означают? Кажется, их нарисовали, а потом хотели стереть…

Она протянула руку, но отдернула ее, как только услышала окрик Дуло:

– Ничего не трогайте! – Следователь присел рядом. – Хотел бы я знать, что все это значит. – Потом встал. – Ладно, пошли.

Они вернулись в коридор и направились к выходу. Подойдя к лестнице, Полина собралась подняться по ней.

– Вам не туда, – остановил ее Дуло.

– Это еще почему?

– Потому что, если вернетесь в дом, вас арестуют.

– За что? – Она замерла в растерянности.

– Один полицейский чиновник считает, что вы причастны к обоим убийствам. Он уже выдал ордер на ваш арест.

– Плевать я хотела на ваших гребаных чиновников! – Ею овладело неуемное возмущение, и она занесла ногу, чтобы подняться на первую ступеньку.

– Ну, тогда ближайшие несколько месяцев вы проведете на нарах. И я уже ничем не смогу вам помочь.

Полина замерла. Перспектива не показалась заманчивой.

– Вы серьезно?

– Более чем. Я предлагаю подумать, где вы сможете отсидеться неделю, а то и две, пока я поймаю настоящего убийцу.

– А вы сумеете его поймать?

– Обещаю, – сказал он.

– Что я должна делать сейчас?

– Пройти тот же путь, что сегодня утром.

– Одна?! – воскликнула Полина.

– Да, – спокойно сказал следователь. – А я в это время вернусь в дом, возьму свою машину и встречу вас у кладбищенской часовни.

– И у меня нет другого выхода? – спросила она.

– Абсолютно, – покачал головой Дуло.

– Скажите, почему вы помогаете мне?

– Из чувства сострадания, – он вручил ей фонарь, взял за плечи и подтолкнул к подземному ходу.

Выбравшись из подземелья, Дуло ничего не стал объяснять Бекешеву. Времени до встречи с Полиной оставалось все меньше, и он с тревогой думал о том, каково ей сейчас одной.