Шрифт:
– Что это за река? – спросил дон Хуан.
– Ориноко. Не знаю, это местное название или ее так назвал кто-то из моих предшественников. Я слышал, она полноводная и могучая, но сам в тех местах не бывал. Впрочем, вы все увидите сами. Не теряйте бдительности, капитан! Дикари коварны и умеют сражаться, их стрелы метки, а жестокость не знает границ. Вперед, за короля и Испанию!
Утром его отряд выступил в поход в сторону Ориноко. Стояла погожая осень 1532 года.
Предсказание старика в портовой таверне крепко врезалось в память идальго, и он вложил в шлем тщательно сложенную большую тряпку-холстину, обильно смоченную водой.
Однако пока ничего напоминавшего предсказание не происходило, кроме небольших стычек с индейцами, в которых закованные в латы, вооруженные длинными острыми шпагами испанцы легко одерживали победы. От пленных дон Хуан узнал, где расположено самое крупное поселение дикарей, и отправился к нему. Добыча пока оказалась невелика, а солдаты жаждали золота.
Вскоре они вышли к реке. Ориноко действительно оказалась могучей и полноводной, а на ее берегу стояло большое селение, обнесенное стеной.
– На штурм пешими! – скомандовал капитан и намочил в реке свою неизменную тряпку, стараясь не обращать внимания на усмешки солдат.
Испанцы построились в боевые порядки, опустили на шлемах забрала и мерным шагом двинулись на штурм: они не сомневались в победе. Но вели себя настороженно, поскольку уже успели убедиться, насколько коварен их противник.
Неожиданно ворота поселения раскрылись, и из них нестройной толпой выбежали индейские юноши: гибкие, ловкие, мускулистые, с бронзово-золотистыми телами, в одних только набедренных повязках. Каждый держал в руках жаровню с ярко рдевшими углями.
Испанцы озадаченно приостановились. Что это? Юноши расставляют жаровни в ряд. Неужели они надеются поджарить нападающих? Нет, это оружие не причинит вреда закованным в сталь воинам!
– Вперед!
И тут индейцы начали горстями бросать на угли в жаровнях какой-то темный порошок. Над жаровнями тут же поднялись густые клубы какого-то непонятного, колдовского дыма зловещего цвета, и ветер понес его прямо на ряды атаковавших испанцев. Дым быстро проник под забрала шлемов, и у конкистадоров началась резкая одышка, возникла страшная боль в глазах, они почти ослепли, и горло перехватывало судорогами.
«Мокрая тряпка!» – мелькнуло в мозгу дона Хуана предсказание старого бродяги.
Капитан скинул шлем и закрыл лицо мокрой тканью. Сразу стало легче. Поймав чью-то рвавшуюся обезумевшую лошадь, он вскочил в седло и быстро поскакал прочь, туда, где был чистый воздух.
Почти ослепшие, задыхающиеся конкистадоры обратились в бегство, и тогда из ворот селения высыпали толпой взрослые воины и стали догонять и убивать бегущих; они расправлялись с ними, где хотели и как хотели.
Только к вечеру капитан дон Хуан сумел собрать жалкие остатки своего бесславно разбитого воинства – в заплеванных доспехах, почти ослепшие, многие безоружные, испанцы являли собой удручающие зрелище. О новом натиске или продолжении похода нечего было даже и думать. Добраться бы живыми и здоровыми до главного лагеря и принести туда весть о мистическом дыме, таящемся в колдовском порошке…
Идальго де Мена с остатками отряда сумел благополучно выбраться к своим и рассказал о страшном оружии. Комендант приказал отправить лазутчиков, дабы выяснить, что за мистический дым и колдовской порошок используют индейцы!
Прошло еще немало времени, прежде чем европейцы узнали, что это молотый и перетертый в ступках жгучий черный перец, с которым они никогда не были знакомы. Зато сотню лет спустя его можно было отыскать на любом столе и в каждой кухне…
«Хочу стать первым»
Известно, что в Германии в XVI в. жил весьма плодовитый автор, считавшийся современниками неплохим драматургом и поэтом, – Йобст Вайсброд.
Вайсброд действительно процветал, сочиняя свои популярные вирши и прочие произведения во владениях саксонского курфюрста (тогда Германия еще не была единым государством).
В общем, все шло у поэта и драматурга довольно неплохо, пока в родном городе Йобста не объявился неизвестно откуда приехавший бродячий балаган с разными чудесами: таинственной гадалкой с большим хрустальным шаром, непременной бородатой женщиной, ловкими акробатами, вертлявыми жонглерами, стройными канатоходцами и прочей сомнительной и вороватой братией, кочующей постоянно из конца в конец Европы в поисках заработка и лучшей доли. Сегодня они на берегах Рейна, а завтра уже на Сене.
– Ты еще не видел представления? – спросил у Йобста кто-то из приятелей. – На рыночной площади стоит шатер с циркачами. Довольно занятно.
– Балаган! – презрительно скривил губы литератор.
– В жизни не так много развлечений, – философски пожал плечами знакомый. – Надо пользоваться теми, что предоставляет судьба. Это разумно.
– В принципе ты, наверное, прав, – подумав, согласился Вайсброд и тоже отправился на городскую площадь посмотреть представление заезжих актеров.
<