К ночи все части, кроме разведывательных, собраны в Вознесенскую и Владимирскую. Сил у противника достаточно, но единственная задержка в разгроме Лабинской группы — это полное молчание частей полковника Крыжановского. У моих офицеров создается впечатление, что Крыжановский идет на измену. Патронов все меньше.

10 августа. Разведка донесла, что со стороны Казминки — Ивановки красные перешли тоже в наступление. В районе Баталпашинска происходят бои, у Соленого озера нашей группой совершенно уничтожен полк 12-й дивизии противника.

Из Сухума через Марухский перевал прибыл ко мне полковник Налетов с бумагами от Комитета спасения Кубани, самостийного течения (только позже мне стало ясно, что полковник Налетов в лагере противников генерала Врангеля и действительного правления кубанских казаков в Крыму).

В Комитете спасения Кубани состояли: Тимошенко, Балашев, Гончаров, Горбушин, Султан-Гирей, сотник Сокол, войсковой старшина Родовец и другие; цель — спасти Кубань без помощи генерала Врангеля, при содействии иностранных государств. Не признавая генерала Врангеля, Комитет совершенно не соглашался с политическим течением в Крыму. У меня же и у всех моих подчиненных была единственная мысль и желание — как можно скорее связаться и соединиться с Русской Армией генерала Врангеля и с ней заодно бороться против общего противника.

На заданный мной вопрос, где мои донесения, посланные в Крым, и посланы ли они вообще, Налетов ответил: «Как только были получены Ваши донесения, я их переслал Балашеву, а последний в Крым». А на мой вопрос, не знает ли он, почему до сих пор из Крыма нет ответа, он сказал, что там заняты другим и их, наверное, не интересует, что творится на Кубани. Меня все это смутило, но в то же время я сомневался и подумал, что Комитет спасения Кубани меня обманывает (что оказалось точным). Мне высылают 4 миллиона рублей, донскими деньгами, но больше ничего из запрошенного мной, а главная нужда у меня была в оружии, боевых припасах и медикаментах.

Одновременно с полковником Налетовым, но через Лабинский перевал прибыл ко мне из Грузии генерал Муравьев, посланный генералом Врангелем для поднятия восстания на Черноморском побережье и Кубани. Генерал Муравьев предложил свои услуги в работе. Я его принял, решив назначить начальником Майкопской группы, для чего и выслал его на левый берег реки Лаба для ознакомления с обстановкой и пока неофициального руководства. К сожалению, время было уже потеряно, противник, потрепанный вначале, уже пришел в себя, окреп и начал наступление в этом районе. Через день по занятии станицы Вознесенской возможен был полный разгром красных, но полковник Крыжановский совершенно не шел мне навстречу и не отвечал на мои приказы.

Генерал Муравьев уже официально сообщил мне о десанте и месте высадки его, но предупредил также, что возможен десант небольшой группы около Туапсе. Кроме того, от Муравьева мне стало известно, что подробный план десанта и намеченных операций находится у генерала Султан-Келеча, [74] которому все это передано официально, и что он командирован на Кубань (от кого?) для поднятия восстания.

О генерале Султан-Келече я слышал уже давно, что он прибыл в Сухум из Крыма и живет в Сухуме уже полтора месяца, ничего не предпринимая для связи с кубанскими повстанцами. Между прочим, о том, что я уже пять месяцев работаю, он знал, как передавал мне полковник Налетов, часто встречавшийся с Султан-Келечем в Сухуме. Промедление с его стороны мне не было понятно, до меня доходили слухи, что он не желает подчиниться мне, зная, что я все группы повстанцев объединяю и подчиняю себе. Возможно, что это задерживало выступление на нашей стороне горцев, которые поджидали Султан-Келеча.

11 августа. Для захвата оружия и патронов ночью было предпринято нападение на станицу Чамлыкскую, куда по донесению жителей на ночь прибыл обоз, направляющийся в Лабинскую, В набеге участвовал один полк и задачу выполнил отлично, но предполагаемых боевых припасов не было; забран продовольственный обоз и разогнан гарнизон красных в станице. Из гарнизона взято: 1 пулемет, 30 винтовок, 2–3 тысячи патронов. Утром наш разъезд наблюдал у Лабинской передвижение частей противника со стороны Армавира: прибыло три поезда, броневой поезд обстрелял нашу разведывательную сотню.

Наступление противника на Отрадную отбито хоперцами (войсковой старшина Маслов) и гарнизоном станицы. Красные снова потерпели неуспех и в беспорядке отступили. Пришла радостная весть, что наши части разбили красных под станицей Баталпашинской: 4-й Хоперский полк и 12-й пластунский батальон очистили станицу, и 4-й Хоперский полк занял ее, захватив большие трофеи. Красные здесь отошли быстро к станицам Беломечетской и Ново-Георгиевской, а части 4-го Хоперского полка захватили еще станицы Суворовскую и Воровсколесскую.

12 августа. За предыдущий день прибыло в Чамлыкскую: полк пехоты, два конных полка с четырьмя орудиями. С рассвета противник повел наступление на Вознесенскую и Владимирскую, со следующими силами: от Лабинской 4-й полк пехоты с четырьмя орудиями и от Чамлыкской полк пехоты, два конных полка при четырех орудиях. Противник вел бой с разведывательными сотнями, наступал осторожно и к вечеру занял хутор Генеральский со стороны Чамлыкской, хребет со стороны Лабинской (колония Телкова), его пехота подошла к Владимирской.