Только сегодня утром мать снова приставала к нему с этой Лоррейн Фелтони. Джонатан, видите ли, ей нравится. Да если бы он и был натуралом, он даже не посмотрел бы в ее сторону. Огромная толстая корова с большущим ртом, которая только и знает, что повторять свое неизменное «феноменально» с кошмарным прононсом. Джонатан понимал: мать хочет как лучше, но ничем не мог ей помочь.

Он барабанил пальцами по рулю. Ему всегда нравилось ездить в Кельн. Сколько же раз он ездил в этот город? Туда обычно возил тару для транспортной компании, а обратно колбасы. Хорошая поездка. Паромом из Фолкстоуна через Кале в Кельн и обратно домой. Только теперь он вернется не просто домой, а к Джону!

Подъезжая к доку, он сбросил газ. Это был сложный участок пути. Если ехать по подъездной дороге на большой скорости, то можно нажить себе кучу неприятностей. Джонатан улыбнулся, представив себе, как он летит в море. Особенно в его новых джинсах!

Он выключил радио и опустил стекло. Ему нравился соленый запах моря. Он вновь порадовался тому, что ездит сейчас, в такую погоду, на маленьком грузовичке с брезентовым верхом, а не на этих железных монстрах. Правда, когда поднимался ветер, верх доставлял кое-какие проблемы.

Джонатан увидел в кабине одного из грузовиков рядом с водителем молодого парня и понимающе покачал головой. Дальние поездки — настоящий рай для любителей развлечься на стороне. Джонатан знал: этот водитель женат, а в кабине с ним мальчик, торгующий своим телом, мальчик-проститутка. Раньше Джонатан частенько пользовался их услугами. Ну и гадкие же педики среди них попадались. Но сейчас у него есть Джон, и шлюхи ему совершенно не нужны.

Джонатан зевнул и потер глаза. Подкралась усталость, ведь выехал он рано утром. Но если в дороге ничего не случится, он уже через семь часов доберется до Кельна. А если его загрузят точно по расписанию, то уже к девяти часам завтрашнего вечера он будет дома, в постели со своим новым мужчиной.

Он начал медленно подъезжать к терминалу парома, высматривая знакомые лица. Ему хотелось бы узнать, какую нелегалку перевозили грузовики, стоявшие рядом. На днях ему предлагали деньги за перевозку кассет с крутым порно, но он отказался. Деньги были не такие, чтобы из-за них рисковать своей шкурой. Он знал нескольких водителей, которым удалось кое-что провезти без всякого обыска. Зато водителя, с которым он работал много лет, дедушку троих внуков, поймали на перевозке наркотиков. Коллега загремел на двенадцать лет, и Джонатан считал, что такой срок нельзя компенсировать никакими деньгами. Джонатан еще раз проверил паспорт и документы на груз — все в порядке. Он не догадывался, что можно везти запрещенный груз и не знать об этом, а между тем в кузове у него на куче соломы, измученный усталостью, голодом и жаждой, спал маленький Мартин Палмер.

До аэропорта Кельна предстояло еще ехать и ехать, и, снова включив радио, Джонатан вместе с «Шпандау Бэллей» затянул песню «Истина». Самую свою любимую песню.

Мартин, засунув большой палец в рот, лежал, свернувшись клубочком. Его глаза покраснели от слез, а все тело болело от холода и жесткости импровизированной постели. Мартина разбудил шум: ветер с треском трепал брезентовый верх. Мальчик тихо плакал в кромешной тьме кузова.

Кейт была встревожена. Еще один ребенок пропал, еще одна мать в истерике, еще один телефонный звонок от Патрика Келли. Патрик заявил, что намерен отправить все ее вещи к ней домой как можно скорее. Они аккуратно упакованы и готовы к отправке в любое удобное для нее время.

Отодвинув личные проблемы на второй план, Кейт рассматривала Джеки Палмер. Привлекательная девушка с карими глазами и светлыми волосами. Сейчас ее всю трясло, она прикуривала одну сигарету от другой. Однако у нее имелось весьма правдоподобное алиби: в момент похищения она работала в сауне «Черная роза» в массажном салоне и могла это доказать. Когда работавшие вместе с ней девушки узнали о происшедшем, они объединились и предложили помощь. Кейт поразила их солидарность: они из кожи вон лезли, пытаясь предоставить всю необходимую информацию. Хорошие девчонки, хоть работа у них и не очень почетная. Когда Кейт слушала рассказ сестры Джеки о случившемся, она понимала: Луиза говорит правду. Алиби у обеих женщин были железные. Выходило, что ребенка забрал кто-то другой.

Мартина забрали в 10.15 утра, Джеки в это время только-только вышла из массажного салона. Данный факт подтверждают скрытые, дабы не распугать клиентов, видеокамеры. Работа в подобных заведениях опасная, и хозяйка салона, сама бывшая проститутка, установила камеры, желая видеть, как клиенты обращаются с девушками.

— Я понимаю — я все еще нахожусь под контролем соцслужбы, но лишь потому, что иногда мне не под силу справиться со всеми проблемами, — говорила Джеки. — Но в любом случае я всегда заботилась о детях. Я немного баловалась наркотиками, водила знакомство с разными подозрительными людьми, но дети — это моя жизнь. Да, я торгую собой и не стыжусь этого. — Ее зрачки были расширены от валиума, который ей дал дежурный врач.

Кейт видела, что Дженни, как и она, оценивает слова девушки, и чувствовала, что они сходятся во мнении: либо перед ними очень хорошая актриса, либо все слова Джеки — правда. Очевидно, сама Джеки редко забирала сына из детсада, если вообще когда-нибудь забирала. Воспитательница ждала своей очереди для беседы и головомойки. Прежде всего ей полагалось установить личность человека, которому она отдает ребенка. Затем этого человека следовало попросить расписаться, особенно. когда ребенка забирают рано утром, как в данном случае. Воспитательница проявила преступную халатность: люди отдают таким, как она, самое ценное — собственных детей, наивно полагая, что о детях будут хорошо заботиться. Да такие воспитатели больше переживают за свои машины и домашних животных!