Шрифт:
Если нарисовать устройство фразы на бумаге, получится дерево с двумя стволами. Первый ствол соответствует группе подлежащего и несет единственную ветку с одиноким плодом - словом "голова". Зато второй ствол отягчен группой сказуемого - четырьмя ветвями и тремя плодами - "болит", "у меня", "сегодня".
Рассматривая дерево устройства фразы, или синтаксическое дерево, мы многое понимаем в содержании предложения. Своими ветвями дерево указывает, о каком предмете идет речь (в нашей фразе - о голове), что случилось с этим предметом (болит), кому принадлежит предмет (мне) и когда это случилось (сегодня).
Конечно, смысла слов, входящих в предложение, синтаксическое дерево не объясняет. Например, пока неизвестно, что, собственно, значит слово "голова". Синтаксическое дерево определяет лишь роли слов в предложении.
"Легкомысленный стул пожирал анекдоты" - правильно устроенное русское предложение. Его синтаксическое дерево объясняет нам, что предмет (стул), обладающий некоторым свойством (легкомысленный), производит определенное действие (пожирает) с другими предметами (анекдотами).
Это предложение вызывает у нас легкое изумление, но не из-за непонимания ролей входящих в него слов. Роли слов абсолютно понятны, тут нет проблем. Проблема в другом.
Каждый из нас знает смыслы слов, образующих удивительную фразу. Нам ведомо и что значит "легкомысленный", и каков из себя "стул". Мы наблюдали в жизни действие, описанное словом "пожирал", и представляем себе веселую сущность по имени "анекдот". Изумление вызывает столкновение несопоставимых смыслов, раздача ролей актерам, категорически не пригодным для пьесы.
Как это стул оказался легкомысленным? Разве можно пожирать анекдоты, будто макароны? Какое вообще отношение имеет стул к анекдотам? Подобные вопросы молниями вспыхивают у нас в головах. Они ломают, уничтожают, испепеляют несчастную фразу. Глупость какая-то, заключаем мы.
Молнии, которые сокрушают голодный стул, одновременно освещают нам степень участия синтаксического дерева в понимании содержания фразы. Не раздай синтаксическое дерево роли, не возникла бы единая структура, не произошло бы катастрофическое столкновение слов. Они валялись бы кучкой и не вызывали бы никаких вопросов и никаких эмоций.
Пример со стулом - любителем анекдотов - освещает и другую сторону дела: одного синтаксического дерева для понимания русских предложений мало. Это дерево касается предложения лишь снаружи, описывает его поверхностную структуру.
Фразу "Легкомысленный стул пожирал анекдоты" придумал советский исследователь Ю. Шрейдер, о работах которого мы уже говорили. У этой фразы есть английская аналогия: "Colorless green ideas sleep furiosly" (Бесцветные зеленые идеи яростно спят). Ее сконструировал знакомый нам Н. Хомский.
Н. Хомский обнаружил два уровня существования предложения: поверхностный и глубинный.
Глубинная структура часто совсем не похожа на поверхностную; здесь главное не порядок слов, не согласование по падежам, родам или числам, а смысл предложения. В глубинной структуре нет частей речи. В ней скрыта ситуация, а слова играют несинтаксические роли.
В глубинной пьесе участвуют Агент и Инструмент, Источник и Получатель, Место и Объект, Адресат и Время. Восемь действующих лиц пьесы попадают в неисчерпаемое число ситуаций, имя которым предложения.
Не станем говорить слишком отвлеченно, возьмем лучше простую фразу: "Нина послала по почте книгу Ване". Глубинная структура нашей фразы изображена на странице 165.
Жирными заглавными буквами обозначены здесь смысловые роли: А - агент, О - объект, И - инструмент, П - получатель; сокращение ПЕРТ выражает физическое действие, перемещение или передачу.
Часть 1 глубинной структуры означает: Нина была источником чего-то, а получателем является Ваня (обратите внимание на форму стрелок!).
Часть 2 глубинной структуры объясняет: этим "чем-то" служит объект-книга, и она попала на почту посредством агента Нины.
Наконец, часть 3 утверждает: агент Нина отправила объект-книгу, а инструментом для отправки, ее орудием была почта.
Глубинная структура предложения, право же, удивляет. "Нина", которая в поверхностной структуре появлялась только раз, здесь фигурирует трижды, ей поручены три глубинные роли: она отправитель, она Первый агент (который пришел на почту), и она Второй агент ("который нес книгу; согласитесь, при других обстоятельствах агентами могли бы быть разные люди).