Мелиадус сошел на берег вместе с Фланой и, не переставая торжествующе улыбаться, пешком двинулся во Дворец Времени в сопровождении Волков и Стервятников. Его солдаты оставались только на открытых улицах, не пытаясь проникнуть в лабиринты коридоров, соединяющих башни. Они поджидали солдат противника и, как только те появлялись, убивали их. Воины Мелиадуса загнали солдат Хеона в западню: в городе было мало окон, которые могли бы служить амбразурами. Надо сказать, что гранбретанцы старались обходиться вообще без окон, так как им не очень-то нравились свежий воздух и яркий дневной свет. А те немногие окна, которые все-таки имелись, располагались так высоко, что были совершенно бесполезны даже для самых метких стрелков. Ко всему прочему, орнитоптеры оказались совершенно ненужными в таком городе, как Лондра, и поэтому представляли собой гораздо меньшую угрозу для восставших, чем предполагал Мелиадус.

Барон вошел во Дворец Времени в прекрасном расположении духа. Тарагорм находился в маленькой комнате и был чем-то занят.

— Брат, наши успехи налицо! Они превзошли все мои ожидания!

— Да, — ответил Тарагорм, кивнув Флане, на которой он, как и Мелиадус, был женат в свое время. — Моим Хорькам пока что даже не нужно ничего делать. Но они будут полезны, когда придется выкуривать тех, кто засел в переходах. Как только мы локализуем главные очаги, я планирую использовать их для удара по врагу с тыла.

— Но почему ты предложил мне встретиться с тобой здесь?

— Знаешь, мне кажется, я нашел способ вернуть наших друзей из замка Брасс обратно, в их собственную плоскость, — тихо произнес Тарагорм голосом, в котором чувствовалось спокойное удовлетворение.

Мелиадус даже застонал от радости:

— Ах брат, наконец-то эти птички попадут к нам в клетку!

— Я не совсем уверен, — рассмеялся Тарагорм, — что моя машина сработает, но чувствую, что она должна сработать. В ее основу легла формула, описанная в одной книге… Кстати говоря, там же упоминалась и кристаллическая машина Сориандума. Хочешь осмотреть ее?

— Да! Отведи меня туда, брат! Умоляю!

— Тогда будь любезен, следуй за мной…

Тарагорм провел Мелиадуса и Флану по извилистым коридорам, где со всех сторон тикали, скрипели и скрежетали часовые механизмы, и открыл небольшим ключом низенькую дверцу.

— Здесь, — он вынул факел из гнезда возле двери и осветил им подземелье. — Вот… Она находится примерно на том же уровне, что и кристаллическая машина замка Брасс. С помощью этого устройства я могу посылать сигналы сквозь плоскость.

— Я ничего не слышу… — несколько разочарованно произнес Мелиадус.

— Ты ничего не слышишь, потому что ничего слышать не можешь. По крайней мере, в нашей плоскости. Уверяю тебя, что машина издает весьма громкий звук в какой-то другой точке пространства и времени.

Мелиадус приблизился к машине. Она походила на большой медный остов часов размером с человека. Внизу раскачивался маятник и двигались стрелки. Сзади находился предмет с молоточком, судя по всему — гонг.

Пока они рассматривали это странное сооружение, стрелки, качнувшись, передвинулись на половину деления циферблата. Молоточек медленно поднялся, упал на гонг, и тот завибрировал. Но звука барон не услышал.

— Невероятно! — прошептал Мелиадус. — Но как вы будете использовать эту машину?

— Мне надо еще немного подрегулировать механизм, чтобы он смог работать в нужной плоскости, которую я при помощи Тозера сумел найти. Когда наступит полночь, наши друзья в замке Брасс получат неприятный сюрприз.

Мелиадус удовлетворенно кивнул, сказав:

— О благородный брат, ты станешь самым богатым и самым почитаемым человеком в Империи!

Маска-часы Тарагорма слегка наклонилась после слов Мелиадуса.

— Я заслужил это, — тихо произнес Тарагорм. — Благодарить тебя не буду.

— Скажи, ты уверен, что механизм сработает?

— Что ж, тогда я не стану самым богатым и самым почитаемым человеком в Империи, — с юмором ответил Тарагорм. — Мне думается, ты позаботишься, чтобы я был вознагражден менее приятным способом.

Мелиадус порывисто обнял Тарагорма за плечи:

— Не говори так, брат! Не надо!

— Итак, господа, что происходит? В столице беспорядки? — раздался юношеский голос из Тронной Сферы, и острые черные глаза поочередно пронзили каждого из собравшихся в зале.

— Это измена, государь! — воскликнул воин в маске Богомола, опаленной огненным копьем.

— Гражданская война, — уточнил второй.