18 января прошла итоговая пресс-конференция, на которой было, наконец, официально объявлено о создании «Лиги избирателей». Вскоре была анонсирована ее первая акция -

«Белый круг», автопробег за честные выборы [81] . Она собрала от 2 до 5 тысяч автолюбителей на внутренней стороне Садового кольца в Москве 29 января. Во второй половине февраля Лига также участвовала в организации и проведении «Большого белого круга» — еще одного общеоппозиционного флешмоба, на этот раз пешеходного. Соперничества между этой структурой и другими центрами гражданского протеста не случилось. Лига стала центром притяжения для наименее политизированной и наиболее умеренной части гражданских активистов, большинство из которых стали участвовать в общественной жизни только после парламентских выборов.

Если «Лига избирателей» была создана группой знаменитостей, то главной площадкой для рядовых активистов, особенно для «ветеранов» гражданских движений, оставалась

Инициативная группа. Здесь продолжалась организационная работа по подготовке следующих акций протеста (митинг 24 декабря был фактически подготовлен рабочими группами ИГ), усиливалась политическая дискуссия между представителями разных лагерей, и делались попытки укрепить и структурировать самое себя.

На заседании Инициативной группы 5 января было окончательно решено создать регламент движения исходя из того, что Инициативная группа является его наиболее легитимным, открытым и прозрачным центром. Было подтверждено создание регламентной группы, координатором которой был назначен Алексей Сахнин из «Левого фронта». Целый ряд выступавших подчеркивали, что без регламента и необходимой структуризации движения и его органов, оно неизбежно будет подвергаться рейдерским атакам со стороны медийных звезд и циничных политиков. Например, Александр Шубин выразил возмущение тем фактом, что на сцену митинга 24 декабря в нарушение решений Инициативной группы в последний момент допустили Ксению Собчак и Алексея Кудрина. Зал поддержал его выступление аплодисментами.

На заседании выступил вышедший накануне Сергей Удальцов. Он предложил остановить «переговорный зуд», который охватил политиков, жаждущих дорваться до возможности сесть за круглый стол с представителями власти. По словам координатора «Левого фронта», ведение кулуарных переговоров без прямой санкции легитимного органа движения (который предполагалось создать на основе самой Инициативной группы) неизбежно закончится поражением демократического движения.

Удальцов также предложил выработать блок социальных требований, которые надо предложить людям на следующем большом митинге. Это вызвало среди собравшихся большие споры. Причем противоречия заключались не в разном отношении к тем или иным требованиям, а в том, нужно ли расширять повестку протеста или нет. Вообще, недоверие разных флангов протестного движения давало о себе знать: например, Александр Бузгалин из движения «Альтернативы» предложил отмежеваться от сидевших рядом националистов.

Впрочем, часть активистов искали пути к сотрудничеству. В частности, представители левых организаций (Алексей Сахнин, Илья Пономарев) встретились с лидерами националистов (Константин Крылов, Наталья Холмогорова, Владимир Тор) и договорились вместе бороться против попыток деятелей Оргкомитета узурпировать влияние в движении. Важнейшей частью этих договоренностей стала выработка принципов регламента Инициативной группы.

17 января Инициативная группа изменила свой статус. Она переименовала себя в Гражданский Совет, имея в виду, что в нем представлено все протестное движение. Наконец, после многочасовых дискуссий за основу был принят регламент (с рядом поправок). В соответствии с ним, Гражданский Совет должен был состоять из четырех курий: по 10 человек, представляющих националистические, либеральные и левые организации (в соответствии с их собственными договоренностями) и 30 человек от социальных и общегражданских (не политизированных) организаций и движений. Фракциям была дана неделя на то, чтобы сформировать свое представительство. «Договор гражданского согласия», в котором излагались принципы движения, был принят почти без прений — после предыдущих раундов споров все острые места оттуда были удалены.

Но этап становления движения затянулся. Вся вторая половина января ушла на выборы фракций. Если левые и националисты кое-как согласовали внутри своих сообществ схему и персональный состав представителей их направлений в Гражданском Совете, то у либералов это получилось сделать далеко не сразу. Разные либеральные группы и организации не могли согласовать между собой нормы и принципы представительства.

Еще сложнее обстояло дело с самой большой фракцией Совета — социально-гражданской.

Она избиралась в два тура. В воскресенье 22 января в книжном магазине «Циолковский» прошло собрание Общегражданской курии, на котором избраны рейтинговым голосованием 15 представителей курии в ГС. В голосовании принимали участие организации, а не персоны. Вторая половина избиралась путем голосования в интернете, которое длилось до 31 января. Интерес к этим выборам и ажиотаж были весьма велики (хотя и не сопоставимы с эффектом предстоящих осенних выборов в КС оппозиции).

Наконец, к началу февраля 2012 г. Гражданский Совет был сформирован. Но и теперь не обошлось без скандала. Левая и либеральная курии попытались (неудачно) наложить вето на представителей движений «Правая экология» и активистского информационного агентства «Национальная служба новостей». Правда, из этой затеи ничего, кроме скандала, не вышло. Но ситуация продемонстрировала: активисты не доверяют друг другу. Звучали упреки в подтасовках при голосовании и необъективности. На фоне царившей в протестном движении эйфории всеобщего единства в Гражданском Совете возникла атмосфера склоки. Многих активистов это отталкивало. Воспользовавшись затягиванием формирования Гражданского Совета и противоречиями в среде активистов, Оргкомитет стал игнорировать работу Инициативной группы и, впоследствии, самого ГС. Работа по подготовке демонстрации сосредоточилась вокруг заявителей и Оргкомитета. Гражданский совет не смог противопоставить консолидированную позицию претензиям Оргкомитета на руководство манифестацией.

Организационная работа Гражданского Совета ослабла. Все силы уходили на борьбу групп друг с другом за влияние в предполагаемом штабе протеста. Часть активистов, занятых непосредственной подготовкой следующей большой акции (назначенной на 4 февраля), ушла работать в структуры, созданные Оргкомитетом, другие нашли себя в «Мастерской протеста» и на других площадках. В результате всего за месяц Гражданский Совет утратил инициативу в организации ключевых протестных мероприятий и лишь принимал к сведению информацию о том, какие шаги предпринял Оргкомитет.

В этих условиях, когда напряжение между разными составляющими гражданского движения стало видно невооруженным взглядом, Алексей Кудрин заявил СМИ, что его переговоры с представителями оппозиции и власти кончились неудачей. Важнейшей причиной провала он назвал отсутствие понятного для власти субъекта переговоров со стороны протестующих. «Политический пинг-понг пока получается: оппозиция ждет от власти конкретных мер и предложений, а власть не видит, с кем вести переговоры», — заявил он «Ведомостям». По словам экс-министра, он пока не получил от оргкомитета протестных акций решений о порядке формирования представительской группы. Но Кудрин не унывал. Он верил, что переговоры все-таки востребованы: «Я сам буду продолжать переговоры и приветствую подключение других политиков». При этом Кудрин намекнул, что проблема заключается в наличии у протестного движения радикального крыла, не готового к диалогу: «Часть протестующих стремится радикализировать ситуацию, выдвигая требование немедленно и окончательно удалить Владимира Путина с политического ландшафта России. Любые попытки диалога этой частью отвергаются как проявление „соглашательской позиции“». Соответственно, бывший финансист режима выдвинул предложение из двух пунктов: «во-первых, институционализация протестного движения (как минимум — до уровня появления субъекта для диалога); и, во-вторых, — ограничение пропасти (повестки дня для этого диалога) до ширины, которую можно преодолеть в один прыжок» [82] . Его предложение для очень многих выглядело слишком соблазнительно.