– Эйла… Это очень важно. Честно мне скажи, ты была с мужчиной? – Лин взял девочку за подбородок и повернул к себе, чтобы поймать ее взгляд. – Я никому не скажу.

Эйла посмотрела целителю в глаза и смешно зажмурилась, стараясь не плакать.

– Нет, – практически беззвучно выдохнула она. – Нет, но мама мне не верит. Никто мне не верит, и никогда меня не слушает! Нет… Я бы никогда… Я боюсь… – и все-таки заплакала.

Лин подождал, пока прекратятся осадки.

– Я тебе верю. Такое бывает. А теперь встань и постой немного смирно, хорошо? – Он встал на ноги и отступил на шаг, давая девочке возможность распрямиться.

– А больно не будет? – всхлипнула Эйла.

– Нет, я просто посмотрю, что с тобой… Просто посмотрю особенным образом, – успокоил ее целитель.

Он растер пальцы, чтобы разогнать кровь, и несильно прижал их к шее девочки, там, где прощупывался пульс. Закрыл глаза. Кожа Эйлы была теплой и очень нежной, сердце колотилось вразнос, толчками посылая кровь по венам. А еще от нее волшебно пахло: сильно – травами, которыми она мыла свои волосы, и совсем немного – потом. Лин сглотнул и постарался сконцентрироваться на состоянии организма своей подопечной, а не на ее теле. Маленькая частичка парня проклинала Айнен за то, что из-за нее он теперь не мог спокойно, как раньше, смотреть на красивых женщин. Особенно если у них были рыжие волосы.

Эйла была здорова. Настолько, насколько это вообще было возможно, потому что несколько мелких недомоганий Лин вообще не считал проблемой. Ее образ пульсировал розовым и алым, четкий, ровный, без рваных контуров и темных пятен. Конечно, кое-какие процессы можно было бы слегка подтолкнуть, чтобы не заставлять болтливую мамашу девочки нервничать, но можно было бы оставить все как есть.

Лин убрал пальцы с шеи Эйлы и отстранился.

– С тобой все хорошо, – успокаивающим тоном сказал он. – Ты здорова и абсолютно честна.

– Но мама мне не верит, – тихо ответила девочка.

– Я могу сделать так, что скоро к тебе придут женские дни, хочешь? – Лин не считал это такой уж хорошей идеей, но на Эйлу было больно смотреть.

– Хочу. – Она с готовностью кивнула. – Тогда мама не будет больше меня ругать.

– Ну… Хорошо, – целитель смутился. – Но мне нужно… Гм… В общем, мне нужно коснуться тебя там… Ну… Ты понимаешь, к животу…

Девочка опять покраснела как мак. Но потом стиснула зубы, крепко зажмурилась и рывком задрала свои многочисленные юбки.

Хлопковых трусиков с кружевами она не носила.

Лин залился краской, про себя благодаря небеса за то, что Эйла этого не видит, и деликатно прижал ладонь к низу ее живота. Рыжие волосики были нежными, нежнее, чем…

Он закрыл глаза, позволяя работать своему второму зрению, и прикусил язык, чтобы хоть как-то отвлечься. Будь они прокляты, эти чертовы деньги, сколько нервов-то…

– Жарко, – прошептала Эйла.

Лин облизал пересохшие губы.

– Еще немного потерпи, – просипел он.

Это было совсем не сложно: заставить одни вещи работать, а другие – работать быстрее. Но как же все-таки сложно устроен человек! Лин не знал, сможет ли он когда-нибудь объяснить, что делает, и как это работает. У него явно не хватило бы слов.

Работа с собственной силой успокоила его, привычные вещи вытеснили из головы другие, куда более волнующие образы.

– Все, Эйла, я закончил. – Парень встал и отступил на несколько шагов, старательно отводя взгляд, пока девочка поправляла одежду. – Зови маму. Женские дни начнутся завтра или послезватра, все будет хорошо.

Эйла просияла и упорхнула к двери.

Лин посмотрел на свою ладонь, сжал ее в кулак, прогоняя ощущение нежной кожи под пальцами, и тяжело уселся на лавку. Заработок еще никогда не давался ему с таким трудом.

И ради чего он это делал?..

Целитель вздохнул.

Ради своей хозяйки. Ради Айнен.

Хоть было не так уж и поздно, женщина, которая готовила для колдуний еду, уже закрыла свое заведение. Айнен это не смутило, она продолжала настойчиво тарабанить в дверь, пока та не приоткрылась. Несколько минут грохота – и в дверном проеме появилась щель, сквозь которую на Айн уставился испуганный глаз.

– Это всего лишь я, – миролюбиво представилась колдунья, отступив немного назад, чтобы тусклый свет из окна осветил ее лицо.

Женщина сморгнула, потом прикрыла дверь, откинула цепочку и открыла дверь снова, приглашая позднюю гостью войти. Айнен выставила клетку с курицей перед собой и гордо прошествовала в бедно убранную комнату.

– Мне жаль, что я, эээ, помешала тебе. – Айн осмотрелась в поисках места, чтобы присесть. – Но у меня опять проблемы с желудком. Хотелось бы чего-то простого.