Некоторое время колдуньи провели в молчании. Айн просто молча сидела с непроницаемым лицом. Эринан, которая закончила прибираться, уселась в углу и попыталась погрузиться в медитацию. Едва ей удалось достичь равновесия, откинулся полог повозки, и показалось обеспокоенное лицо Брина.

– Мы въезжаем на земли Роу, – сообщил он.

– Сколько еще ехать до замка? – спросила Айнен.

– Такими темпами – часа три-четыре. Мы прибудем где-то к вечеру. Но меня уже заметили, так что Роу скоро узнает, что мы тут. – Стекольщик стрельнул взглядом в Эринан.

– Останови повозку, – скомандовала рыжая ведьма. – Нам нужно кое-что сделать, прежде чем мы отправимся дальше.

На то, чтобы покормить Лина, поплотнее укутать его в пеленки и приспособить к плечам Эри переноску, ушло некоторое время. Эринан усадила малыша в его седло и накинула на плечи широкий плащ. Отпустив шлейки, ей удалось разместить малыша так, что плащ скрывал его целиком. Конечно, прятать младенца под накидкой – все равно что укрывать копейщика простыней: его не видно, но нельзя надеяться внушить кому-то, будто там никого нет. Однако Эри надеялась, что так она хотя бы не будет привлекать лишнего внимания. Пока она возилась с ребенком, Айнен скрутила из остальных пеленок сверток, который был похож на спеленутого младенца. В порыве вдохновения она даже сложила кусок светлой тряпицы так, что издалека он напоминал маленькое личико. Отложив куклу в сторону, колдунья переоделась в просторное платье из простой ткани. На пояс под платьем она привязала расшитый камнями шарф, который должен был уберечь ее от случайных стрел телохранителей Роу.

Когда с переодеванием было покончено, женщина принялась за обувь. Она стянула с себя башмаки и обмотала ноги кусками замши. После того как она закрепила обрывки шнурками, стало похоже, что она обута в безобразные унты. Но ступни колдуньи касались земли, позволяя ей ощущать все, что происходит вокруг. Айнен позволила себе быструю улыбку – вряд ли Роу придал бы какое-то значение увиденному, если бы заметил, что она босая. Но даже мелочи были важны в этот ответственный момент.

Заканчивая приготовления, Айнен ощутила, как в ней проснулся страх. Все те эмоции, от которых ей удалось отстраниться, хлынули обратно в ее сознание.

Эринан заметила нервный блеск в глазах своей возлюбленной. Она протянула руки и погладила ее по щекам.

– Я с тобой. Мы будем вместе всегда, – прошептала она.

– Всегда, – эхом повторила Айнен и сглотнула слюну.

Изогнувшись, чтобы не потревожить крошку Лина, Эри приблизилась к Айн и нежно поцеловала ее в губы.

– Мне нужно уходить, – сказала она. – Мы спрячемся в лесу, где я начерчу Круг Тройного Отречения. Ни одна живая душа нас не найдет.

Рыжая ведьма кивнула.

– Глотай шарик прямо перед тем, как войдешь в замок. – Эринан положила в ладонь любимой давешнее снадобье. – Второй оставь про запас, если потребуется больше сил, чем мы сможем тебе дать. Когда ты проглотишь это зелье, я почувствую. И тогда мы с Лином объединимся с тобой.

– Хорошо, – твердым, как ей казалось, голосом ответила Айнен.

Она отогнула полог повозки и помогла подруге спуститься на землю.

Быстро осмотревшись, Эри устремилась в заросли.

Айн вздрогнула, когда спина возлюбленной скрылась в зелени кустов. Ее вдруг охватило острое чувство страха. Вдруг ей не суждено вновь увидеть маленького сына и свою любовь?

Каменный пол замка приятно холодил ступни. Айнен сосредоточилась на том, как она идет. Каждое сокращение мышц, каждое движение контролировались так, словно от этого зависела жизнь колдуньи. Отчасти так оно и было. Ллиан Роу был слишком сильным магом, чтобы женщина могла позволить себе мысли о том, что она собирается делать.

Айн неторопливо следовала за Брином по длинным коридорам, которые сплелись в настоящий лабиринт. Они специально выбрали такую длинную дорогу – согласно договоренности, стекольщик должен был вывести из замка как можно больше телохранителей Ледяного Короля. И теперь мужчина, об особом статусе которого знал каждый житель замка, последовательно обходил все значимые помещения, отдавая распоряжения наемникам. Ведьма понуро плелась за ним, как и подобало беззащитной пленнице. Ее правая рука плетью болталась вдоль тела, скрытая длинным рукавом, а левая прижимала к груди кокон из пеленок. Капюшон плаща, надвинутый на самые глаза, спасал колдунью от взглядов, которые бросали на нее люди Роу. Эта предосторожность была не лишней – в том состоянии, в котором сейчас пребывала Айнен, ей было достаточно одного кривого взгляда, чтобы взорваться яростью.

Послевкусие от снадобья приятно горчило на языке. Его действие уже начинало сказываться – ведьма ощутила, как покалывает кончики пальцев. Магия, свернувшаяся в ее нутре, как змея, подняла голову. Айнен переключила внимание на ощущение каменных плит под ногами. Еще не время.

Несмотря на выбранный маршрут, ведьма и стекольщик неумолимо приближались к залу, в котором их ожидал Роу. Наконец искомая дверь оказалась прямо перед ними.

Пока Брин отпускал стерегущих ее охранников, Айнен откинула капюшон.

Ее взгляд вперился в древнее дерево, отделявшее ее от человека, которого она ненавидела всем своим существом. Ведьма уже почувствовала силу Роу. Та струилась сквозь дверь, словно ледяной поток, окутывая Айнен, заставляя ее дыхание сбиваться, а пальцы – зудеть от желания врезать что есть мочи.

Ведьма закрыла глаза и медленно глубоко выдохнула.

Брин, удостоверившись, что телохранители ушли за пределы слышимости, обернулся. Айнен ответила ему легким кивком. Тогда наемник вытащил из-под плаща маленький складной арбалет, взвел тетиву и вложил стрелу. Потом проверил, легко ли достается нож из ножен, и спрятал арбалет.