Не глядя, открыв дверцу, Пат не сводил с него испуганного взгляда. Он еще на миг задержался. Так и не найдя слов, и заставил себя покинуть машину. Адской болью загорелось тело, врезавшись в бетонную дорогу. Сквозь туман застилавший глаза от боли и пыли, он глядел на обреченную машину, черной стрелой мчащуюся вслед за машиной северян. Еще несколько бесконечно долгих секунд, и она, врезалась в него на полном ходу, срывая напрочь задние двери, следом слетая с моста...

Мощи корпуса броневика оказалось достаточно, чтобы выполнить его задачу. Оставалось только надеяться, что она сумеет выбраться и его жертва не была напрасна...

Алый закат опрокинулся у него перед глазами, оставшись последним, что он запечатлел в памяти, когда машина врезалась в иссохшую землю, взметая клубы пыли и мелких камней...

***

Машина, развернувшись от удара, едва не слетела вниз, остановившись у решетки. Она, скованными руками ухватилась за край развороченной крыши, пытаясь сообразить, где небо, а где земля. Водитель и его коллега были без сознания, но живы. Виктория почуяв, что они дышат, обошла машину, соображая, что могло стать причиной аварии. Парализатор усыпил ее ненадолго, оставив наркотическое опьянение. Ее вело в разные стороны. Подойдя к разбитой решетке, она глянула вниз.

Черный броневик, рухнув набок, дымился. К ее безмерному ужасу, она не видела и единого человека около нее.

– Что ты наделал капитан?..
– ее алые глаза, засияли углями. Она с диким ревом разорвала оковы на запястьях, повисшие изогнутыми звеньями. Ветер поднял ее косы, черными крыльями трепетавшие за спиной. Она перегнулась через край платформы, и заставила себя разжать руки, пролетев несколько метров, затем успела ухватиться за ржавые балки. Глянув вниз, поняла, что теперь можно не свернуть себе шею, вновь разжимая пальцы...

Она приземлилась в траву возле самой машины. Наручники, тихо звякнули о землю. Ей показалось, что это звук, от ее сломанных рук. Боль обожгла ее тело, ударившееся о сухой грунт. Она подорвалась, забираясь на броневик, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь грязное стекло. Он был там, она чуяла его. Она слышала биение его сердца, и это был самый желанный звук для нее в этот час.

– Хавьер!
– Виктория дернула ручку двери, но та не желала поддаваться. Она уперлась ногами, и, ухватившись обеими руками, дернула со всех сил. Сорвав ее с петель, она рухнула вместе с ней на землю. Дверь ударила ее, разбивая лоб железным краем. Девушка зло столкнула ее с себя, поднимаясь. Кровь из раны стекала, раздражая, и мешая смотреть. Она растерла ее рукавами, надеясь не испугать его своим видом. Он не должен бояться ее. Почему он оказался в сопровождении сегодня? Почему пришел? Он должен был запомнить ее такой, какой она была... человеком, не монстром...

– Капитан!
– она забралась внутрь кабины, стараясь не навредить ему своими действиями еще больше.

Система безопасности сработала, но ему это мало чем помогло.

– Хавьер...
– она осторожно потянула его за руку, услышав его тихий стон.

– Потерпи немного, я тебя вытащу...
– она снова склонилась к нему, оттирая кровь с его лица.

– Не нужно...
– его голос, скорее шепот, был едва слышен. Он приоткрыл глаза, пытаясь удержать взгляд на ней.

– Необходимо подождать... пока...

– Пока что?!
– она разбирала панели, и сломанные сиденья, освобождая место.

– Пока она сработает... иначе вы сломаете последние, что уцелели...
– он замолчал, исчерпав последние силы.

– Она?..
– Виктория осторожно убрала мокрые пряди волос с его глаз.

– Карие... ты не принял сыворотку. Глупый капитан! Ненавижу тебя!

– Погодите... должна подействовать...

– Ты с этим расчетом таранил конвой, да? Сумасшедший! Ты сумасшедший, зачем ты это сделал?!

Взгляд его теплел, потихоньку загораясь. Еще минута, и золото вновь озарило его глаза. Он молчал, она тоже, глядя, как затягивается рана на его щеке, не оставляя и следа, только засохшую кровь.

– Не могу привыкнуть к твоим превращениям, капитан... так ты не собираешься умирать?

– Скажу точно, когда мы выберемся отсюда... мне нужно на ровную поверхность, Виктория... у вас хватит сил?..

Она схватила его, вытащив на свет Божий, словно невесомую куклу, осторожно опустив на землю.

Он судорожно дышал, не имея больше сил выносить боль от сломанных костей.

– А теперь, отойдите... отойдите... не желаю, чтобы вы это видели...

Она отвернулась, больше всего желая в этот момент, чтобы слух покинул ее, и она не слышала, представляя в собственном воображении, что он испытывал сейчас. Его крик раздирал ее голову. Кости срастались, становясь на место, пытая его. Не выдержав больше, она вернулась к нему, сев рядом на землю, и сжала в своих руках, его горячую ладонь. Он притих, сипло дыша, взмокший от жара охватившего его, и от слабости, истратив на регенерацию последние капли силы.