Admin
Шрифт:
– Это пройдет.
Он будто читал ее мысли.
– Это просто нервы. Успокойся и вставай. Он не должен увидеть тебя такой.
– Что ты делаешь здесь Волк?
– она тяжело поднялась, подхваченная им под руку. Молодой человек, убедившись, что она устоит сама, отпустил ее, отступая на шаг.
– Я не Волк.
– Твои зубы говорят об обратном!
– Твои тоже!
Виктория только сейчас почувствовала, знакомую помеху во рту.
– Я чудовище...
– Как и я, собственно.
Они замолчали, словно впервые видя друг друга. Мик первым очнулся, остановив взгляд на цепи, обмотавшей ее шею.
Сейчас тебе нужно идти. Но ты должна вернуться в Пустошь, как только закончишь. Ты не сойдешь с этого моста, больше никогда. Я помогу, если ты дашь мне слово.
– Я не могу дать тебе его. Я должна сдаться.
– Тебе нельзя возвращаться в город. Я совершенно не понимаю, что происходит, но точно знаю, что ты не должна попасть к этим людям. Ты подвергаешь их смертельной опасности.
– Меня просто расстреляют и все кончится!
– Ты так легко готова умереть?!
– А сколько я еще должна убить, чтобы быть готовой? Троих не достаточно?
Мик замолк, не веря своим ушам.
– Моего друга обвинили вместо меня в том, чего он не совершал. Я должна передать ему прибор, чтобы ни я, никто другой не попытался навредить ему... потом, все должно закончиться.
– Дай мне один шанс. Есть человек, который может попробовать разобраться во всем. Он сейчас этим занимается. Пусть он скажет свое слово.
– А потом?
– Ты сама сделаешь свой выбор.
– Ладно. Ты сказал, что можешь помочь. Я не успею вовремя.
– Я подброшу тебя. Там, наверху есть перегородки, за которые можно ухватиться. Ты поднимешься по ним.
Она подняла голову, глядя на железную конструкцию, о которой говорил Мик.
– Это слишком высоко...
– Не для тебя. И не для меня, - Мик присел, подставляя ей свои руки.
– Поспеши!
Виктория положила руки ему на плечи, ставя пыльный ботинок на его ладони.
– Давай!
– она взлетела, словно гравитация была над ней более не властна. Ржавые перегородки едва позволили ее рукам зацепиться, грозя рассыпаться в прах. Виктория, прищуривая глаза, от жгучей пыли, подтянулась, пытаясь найти ногами опору. Оставив все мысли позади, она приказала себе не останавливаться, и не смотреть вниз...
Мик стоял, прижавшись к ржавой свае, в полном смятении.
Происходящее там, высоко над головой, так больно напомнило ему казнь, свершившуюся почти сто лет назад.
Он, как никто другой понимал лейтенанта, в этот самый миг, становившегося отвергнутым, поруганным беснующейся толпой.
– Ублюдок!..
Он помнил каждое слово, кинутое ему в след, каждый камень.
– Черт, время идет - люди не меняются...
Она соскочила с высокой решетки на широкую бетонную дорогу, как раз в тот самый момент, когда конвой подвел его к краю. Она видела, что сопровождавший его Южный патруль, как мог, сдерживал людей. Она мигом заметила знакомую шляпу. Хавьер, из последних сил терпя, пытался устоять на месте, и не дать им приблизится к заключенному.
– Димка...
– ноги ее задрожали, но она побежала, раскидывая орущих горожан, ненавистных ей в этот момент. Ее не волновало, упал ли кто, или не сломала она в пылу чью-то руку или ногу, а лучше - шею... неудержимая ярость и обида заполонила ее сознание.
– Димка...
Оттолкнув конвойного так, что бедолага отлетел и ударился о сваю, она, наконец, настигла его.
– Димка...
Она не замечала, приближения нескольких машин, перегораживающих дорогу. Хавьер кричал ей уходить, но она не слышала слов друга. Сейчас для нее существовал только он.
– Курсант Вереск, вы арестованы по обвинению в убийстве...
Она не слышала.
– Зачем ты вернулась, Вик! Ты с ума сошла, они ждали тебя...
– Дмитрий в отчаянии смотрел ей за спину, на направленное на них оружие, которое она так напрасно игнорировала. Ее руки сняли прибор, и тяжелая цепь с холодом обвила его шею.
Она с силой одернула тяжелое украшение. 'Отчуждение' было активировано. Он был защищен от неразумных хищников, остались те, кто называли себя людьми. С ними все сложнее. Нет прибора, очищавшего души.