(Pyth. IX 28) Hecaergos, (frg. 2) Hecatabolos, «Ширококолчанный» (Pyth. IX 26, frg. 148), «Златолукий» (01. XIV 10), «Златомеч» (Pyth. V 104).

К внешнему облику Аполлона относятся эпитеты:

«С нестрижеными волосами» (Pyth. Ill 14, Isthm. I 7), «Златовласый» (Pyth. II 1, 5), «Златошевелюрный» (. IV 41, VII 32, Isthm. VII 49), «Волосатый» (Pyth. IX 5), «Широкомощный» (Isthm. II 18). Будучи (01. VIII 31, Nem. IX 4) «сыном Лето», (Pyth. I 12, III 67, IV 259, IX 5, IX 5, 3, Paean VI 15) Летоидом, a (Pyth. VI 3, Nem. IX 4) Летоидом вместе с Артемидой и также (Pyth. Ill 12) сыном Зевса, он (Pyth. V 60) «Водитель», и он (IX 64) «Чистый», (frg. 116) «Водитель Муз», (Pyth. IV 270) Пеан и (III 28, XI 5, Isthm. VII 49, frg. I04d) Локсий. Однажды он называется (Pyth. V 79) Карнейским и несколько раз Фебом. Делос именуется аполлоновским (Isthm. 1 6), a (frg. 192) Дельфы— аполлониадскими. Встречаем также — (Pyth. V 90) аполлонов–ские шествия, (VI 9) Аполлонова роща. Наконец, слово «Пифон» и производные от него являются у Пиндара любимыми словами и встречаются у него десятки раз.

Таким образом, у Пиндара Аполлон наделен преимущественно классическими функциями: он пророк и музыкант, он покровитель героев и городов, он очищает землю от чудовищ и, наконец, почитается в далекой гиперборейской стране.

3. Оракулы. В 1893 г. Французская археологическая школа при раскопках в Дельфах нашла в афинской сокровищнице ряд обломков, содержащих текст и мелодию гимна к Аполлону. Эти тексты тогда же и были изданы и переиздавались не раз, из каковых изданий мы укажем только последнее — Э. Диля в его «Anthologia graeca» (II, p. 303—306). Эти тексты и их мелодия глубоко и подробно разрабатывались русскими учеными: В. Петром в статье «Вновь открытые памятники античной музыки» (Жури. Министерства народного просвещения, 1893, октябрь—ноябрь); О. К. Буличем в статье «К вопросу о новонайденных памятниках древнегреческой музыки» (там же, 1895, январь). В. Петр обсуждает эти тексты и в приложении к своей работе «О составах, строях и ладах в древнегреческой музыке» (Киевский университет, «Известия», 1901, № 7, и отдельно). Очень свободный перевод с содержащегося здесь текста гимна к Аполлону — у Э. Розенова «Греческая музыка».

Античная литература изобилует различными указаниями на стихотворные ответы Дельфийского оракула. Ради примера приведем некоторые из них.

Спартанскому законодателю Ликургу, относимому обычно к IX—VIII вв. до н. э., был дан в Дельфах следующий оракул (по Геродоту, I 65 и сл., Зел.):

Тот же Геродот (I 66) рассказывает, как спартанцы, желавшие овладеть Аркадией и получившие от Аполлона оракул о победе в Тегее, отнесли эту победу к себе. Оракул же имел в виду победу Тегеи над спартанцами. Оракул этот гласил:

Когда один спартанец, Главк, хотел при помощи ложной клятвы присвоить себе клад одного милетского гражданина и спросил об этом Аполлона, то оракул ему сказал (тоже по Геродоту, VI 86, Зел.):

Подобных оракулов Аполлона можно было бы привести огромное количество, но для их общей характеристики достаточно и приведенных.

4. Драма, а) Эсхил является весьма ценным источником для мифологии Аполлона; в этом мы могли убедиться уже не раз (сцена с Кассандрой в «Агамемноне» или слова Пифии в «Евменидах» об истории Дельфийского оракула). Однако, может быть, наиболее ценным документом для понимания Аполлона является 4–й эписодий «Евменид», где Аполлон и Эриннии вступают между собой в спор из–за Ореста, убившего свою мать ради мести за своего отца, убитого матерью.

Более важные места здесь следующие. После обещания очистить Ореста (Choe. 1059) Аполлон (Eum. 69— 93) укрепляет прибегающего к нему Ореста, отсылает его в Афины в сопровождении Гермеса — для избавления от греха; и борется с Эринниями (179—197, 198— 234), защищая Ореста; является в Афины (576—581) для участия в суде над Орестом; произносит защитительную речь (614—673); спорит с Эринниями (713 и сл.), угрожающими Аттике; дает указания судьям о правильном голосовании (748—751); обманывает Мойр для освобождения Адмета, напоив их вином (723—728) (очень важный и редкий текст). Еще Бахофен дал подробный исторический анализ этой части трагедии. Энгельс одобрил этот анализ, критически его переработав. Энгельс видит здесь не что иное, как отголосок старинной борьбы матриархата и патриархата, поскольку Эриннии защищают здесь убитую мать, а Аполлон — Ореста, убившего свою мать из–за отца. Аполлону же принадлежит здесь и целое рассуждение (740 и сл.) о женском индивидууме в связи с произведением потомства. Эсхил вообще является изобразителем величайших социальных переворотов; и нет ничего удивительного в том, что Эсхил коснулся также и перехода от матриархата к патриархату, конечно переработав и переосмыслив эту старинную быль с точки зрения своей современности, с точки зрения афинской гражданственности и государственности.

Эсхил выдвигает в Аполлоне на первый план его пророческие функции.

Аполлон здесь не просто (Agam. 1202, 1275; Eum. 169, 595, 615, frg. 162, 411) «прорицатель», но и (Choe. 559, frg. 145) «неложный прорицатель», a (Sept. 618 и сл.) оракулы Локсия — «истинные», причем этот дар прорицания (Eum. 17—19) он получает прямо от Зевса и (616— 620) прорицает только то, что угодно Зевсу. Прибыв с Делоса, Аполлон (Eum. 9—16) получает Дельфийский оракул непосредственно от прежней владетельницы Фебы, дочери Земли, откуда и сам стал называться Фебом (7 сл.). Став (Choe. 1030 и сл.) «пифийским прорицателем», он (939 и сл.; Eum. 465—467) своим оракулом побуждает Ореста к матереубийству, чтобы (Choe. 269—297) отомстить за отца Агамемнона, Аполлон (Eum. 593) и является подлинным виновником убийства Клитемнестры, равно как и (frg. 145) убийства Ахилла. Ему ненавистен род Лая (Sept. 691), о котором он дал дурные пророчества (Pers. 205 и сл.); жертвенник Феба Атосса видит в своем вещем сне. Из отдельных мифов укажем на его (Agam. 1202—1213) связь с Кассандрой, ее презрение к нему и наказание за это. Аполлон (509—513) является врагом аргивян в Троянской войне. Аполлону (Sept. 859) недоступен «бессолнечный» челн Харона. Его самого Орфей в «Бассаридах» (frg. 16) называл прямо Солнцем.