В каждой культуре существуют ритуалы выживания. У американских индейцев есть ритуал поиска видения, во время которого молодой человек идет в дикую природу и голодает, чтобы получить это видение. Можно сказать, это и есть курс выживания, в котором человек не ест, не пьет и сидит на месте. При этом он совершенно уверен, что выживет.

Основные принципы выживания не изменились с далекой древности. Книга «Дао дэ цзин» разделена на две части: «Книга пути» и «Книга достоинства», которые можно рассматривать как две важнейшие составляющие, необходимые для выживания. Лао-цзы написал свою книгу как справочник для правителей, но точно с таким же успехом ее можно использовать как и справочник о работе мозга. Дисбаланс мозговой деятельности не приведет ни к чему хорошему, а гармоничное состояние ума поможет в любой жизненной ситуации. Об этом писали Эпиктет, Геродот и Фукидид, об этом говорится в Библии и Бхагавадгите. В Екклесиасте написано: «Есть ли в этом мире что-нибудь, о чем можно сказать: „Смотри, вот это новое“?» Тем не менее всегда хватает людей, даже не задумывающихся над тем, что под нашим небом нет ничего нового. Не грех снова обратиться к Джону Кеннеди: «И всегда найдется какой-нибудь сукин сын, который ничего не поймет».

А где наши американские ритуалы выживания? Организация скаутов была изначально задумана как школа выживания. Спорт — это обучение выживанию, тренировка силы, скорости, создания стратегии и способности переносить боль. В нашей истории достаточно примеров удивительной жизненной стойкости. Американский летчик ВВС Джеймс Стокдейл, сбитый в небе над Вьетнамом в 1965 году, неоднократно в лекциях рассказывал о том, как пережил семь с половиной лет в лагерях. «Для лагерной жизни важно пройти курс близкого знакомства с болью», — заметил он однажды. Он писал: «К боли надо привыкать. Надо привыкать к наказаниям. Надо научиться все принимать с юмором».

Стокдейл пишет о том, что следует сохранять спокойствие. Он оставался спокойным, когда снаряд попал в управляемый им истребитель-бомбардировщик. Стокдейл был настолько спокойным, что летел, сняв неудобную кислородную маску.

Я чуть не врезался в землю, пока пытался надеть маску, мне надо было сообщить своему ведомому, что собираюсь катапультироваться. Какое невезение! Меня сбили во время моего первого вылета. Я был совершенно спокоен и внутренне приготовился к тому, что проведу в плену пять лет. Я понимал, что мы плохую кашу заварили в Юго-Восточной Азии, но не подозревал, что война может продлиться дольше.

В свое время спартанцы тренировали выносливость, позволяя лисам себя кусать. Для современных людей существуют курсы по выживанию, наподобие тех, которые ведет Кернс, на которых вопросы выживания в условиях дикой природы решаются со свойственной американцам изобретательностью.

Выживание, как и состояние потерянности, — это процесс трансформации. Если человек является прирожденным лидером, он доходит до конца своей личной эпопеи выживания с чувством уверенности, а не покорности. Многие из тех, кто смог выжить в опасной ситуации, становятся лучшими специалистами по поиску и спасению людей. Возможно, что подсознательно эти люди понимают: они могут получать удовольствие от жизни, помогая другим пережить то, что пережили сами. Все пережившие серьезную опасность, с кем я разговаривал, рассказывали о том, какой сложной оказалась их доля. При этом они часто вспоминали, насколько прекрасным было все то, что им пришлось пережить. Они ни в коем случае не поменяли бы этот жизненный опыт на другой.

Постепенно я начал осознавать, что смогу разобраться в феномене выживания, только когда получится до конца понять, что именно в ВВС называют «позитивным психологическим настроем». Потом я вспомнил об отце, который служил в ВВС. Может быть, именно там он научился своему «позитивному настрою»? Если так оно и было, отец об этом никогда не рассказывал. Может быть, это какое-то тайное знание, о котором летчику запрещено говорить? Мне казалось, что я вот-вот разгадаю то, о чем стремился узнать всю жизнь. Наверное, в понятии «позитивный психологический настрой» лежит ключ к загадке, которую я так долго пытаюсь отгадать.

Существует два направления школы выживания. «Горный пастух» Байрона Кернса представляет более современное и технологичное направление. Обучение в вермонтской школе выживания на природе Марка Мури в Браттлеборо основано на знаниях коренных народов. Эти два направления на первый взгляд кажутся такими разными, но я думаю, что в них много общего.

Окончив курс Кернса, мы с Юнасом запрыгнули в самолет и взяли курс на Зеленые горы в Вермонте. В школе Мури нас завели в лес, где мы увидели группу детей, которые медленно и беззвучно шли, делая вид, что они олени. Детям было около восьми лет. Они прикладывали ладони к ушам, чтобы лучше слышать звуки леса. Инструктор громко разломил ветку, и дети моментально разбежались и скрылись. Первая моя мысль была, что если они делали бы это упражнение в Техасе, где я вырос, то всех их увезли бы на машине скорой помощи.

Потом дети собрались вместе, и Мури рассказал им историю, очень похожую на рассказ Джека Лондона «Костер». Мури закончил рассказывать о том, как главный герой замерз до смерти, и заявил: «Я только что упал в ледяную реку, промочил ноги. У нас только одна спичка. Мои ноги леденеют. Если вы через пять минут не разожжете костер, я умру. Вперед!»

Без лишних слов дети принялись собирать ветки и сучья, разложили их, и через четыре минуты пятнадцать секунд костер пылал. Дети справились с работой отлично, помогая друг другу. Но смысл этого упражнения был не только в том, чтобы научиться разжечь костер. Мури объяснил:

Мури — один из немногих людей в моей жизни, который выживет, даже если его забросят в глухой лес совершенно голым. Он настоящий Робинзон Крузо, которого я мечтал встретить, перечитывая роман Дефо. Он даже немного похож на Робинзона на иллюстрациях первого издания книги. (Жизнь настоящего Робинзона не была такой сложной, потому что в его распоряжении был целый Walmart [41] продуктов и инструментов, которые он снимал с севшего на мель рядом с берегом корабля, включая порох, ружья и живой скот.)