— О, помогите мне, Диотима! — вскричала я в страхе: сбывались мои самые ужасные опасения. — Я нанесла оскорбление богине и теперь должна расплатиться за это.

— Но разве вы имеете дар предвидения? Думаю, что нет, поэтому позвольте уж мне одной разгадывать ваши видения. Каким образом вы оскорбили богиню?

— Вы, должно быть, уже слышали об обвинениях, предъявленных мне? — ответила я.

— Я слышала о многих, предъявляемых вам, мой юный философ, но всегда считала, что это выдумки врагов Перикла.

— Не совсем так. По крайней мере, одно из возводимых обвинений справедливо.

И я рассказала обо всем ей и Сократу — о том, как по просьбе Фидия позировала ему, надеясь, что об этом никто не узнает. Рассказала и о том, что намеренно оставила в неведении об этом Перикла.

— Я оскорбила богиню, и она готова в наказание наслать на меня мщение, — проговорила я. — Таково, думаю, значение моего видения, разве не так? Разве не об этом вы пришли мне рассказать?

— Не совсем так, — сказала Диотима. — Я пришла затем, чтоб сообщить вам о том, что, как мне кажется, вы ожидаете ребенка.

— Ребенка? Я?

Мысль об этом давно не приходила мне в голову. Прожив почти пять лет с Периклом, я даже перестала думать о возможности зачатия.

— В том-то и причина твоего обморока, — вмешался Сократ. — Диотима поняла это в тот же миг и настояла на том, чтоб сегодня принести тебе известие.

В присутствии жрицы он вел себя более сдержанно, чем всегда. Я никогда не видела, чтобы он ставил себя в положение подчиненного, даже в присутствии такой знаменитой личности, как Фидий, но этой женщине он покорялся, как покоряется ягненок льву.

— Срок ваш еще очень ранний, — продолжала Диотима, — и вам следует побольше отдыхать и есть. Отец будущего младенца Перикл?

— Конечно! Мне показалось, вы сказали, что не верите слухам обо мне.

— Я и не верю им. Но кто хочет знать правду, должен задавать вопросы. К тому ж мораль женщин часто расходится с их делами. Думаю, вы это и сами уже заметили.

— Вы принесли мне счастливую весть. Но могу ли я радоваться ей, если Афина готова наслать на меня Немезиду? Не отнимут ли они мое дитя?

Жрица равнодушно пожала плечами. Почему б богине не наказать меня, отняв мое новорожденное дитя? Такой сюжет уже разработан не одним драматургом.

Диотима подняла чашу с вином и осушила ее. Затем, опустив глаза, заглянула на дно, будто хотела прочесть по осадку так же, как читала по внутренностям жертвенного овна. Я ждала ее слов, но она просто молча улыбнулась.

— Вам было дано откровение? — спросила я.

Она рассмеялась, выплеснула из чаши последние капли и, опрокинув, показала мне осадок на дне.

В карикатурном виде фигурка очень напоминала обнаженного атлета, державшего в одной руке метательный диск, а в другой свой огромный эрегированный пенис.

Как могла она забавляться такими вещами, когда только что принесла мне столь радостное и одновременно столь тревожное известие?

— Аспасия, я всего лишь передаю людям то, что позволила мне узнать богиня, поэтому вам не следует задавать мне вопросы. Афина — покровительница мудрости, поэтому как философы, так и искатели правды и знания могут надеяться на ее помощь. Вы вполне можете полагаться на ее расположение.

— Значит, вы не считаете, что она разгневана на меня?

— Я не могу ответить на этот вопрос сейчас. Но ваши намерения были довольно безобидны. В конце концов, Фидий хотел лишь как можно лучше воплотить ее образ.

— Могу я в таком случае спросить вас о намерении Немезиды?

— Ответ потребует от меня размышлений, а от вас — подношения, которым придется почтить богиню мщения. Возможно, и не одним. Это будет стоить расходов, — заключила она.

— Я готова к ним.

Я тут же решила сказать Периклу, что мне нужно новое платье, в таком случае он, пожалуй, даст мне денег.

— Но даже и в этом случае богиня может дать ответ далеко не сразу. Боги беседуют с нами не тогда, когда этого хотим мы, а когда считают нужным. Придется набраться терпения.

Внезапно мои мысли устремились к Периклу. Чем он сейчас занят? Не поднялся ли наверх с публичными женщинами? Мне страстно захотелось выбежать из комнаты. Возможно, я еще успею задержать его, а если расскажу о том, что беременна, то он, может, и не захочет уходить с ними.