Не вступавший до сих пор в беседу Томас Лейси был капитаном королевских инженерных войск, которого Элджину удалось освободить от службы в Египте и пригласить в Афины для осуществления контроля за перевозками греческих сокровищ.

— Позвольте заметить, лорд Элджин, — с обычной невозмутимостью заговорил он, — мистер Дик, капитан «Цинтии», наотрез отказывается перевозить статую кариатиды. Я полагал, что сумею его убедить, но он послал своего работника на склад, и тот произвел примерную оценку веса груза. Результаты показали, что он чрезмерно велик.

— Но вы сумели убедить его погрузить на «Цинтию» другие мраморы? — спросил Элджин.

— Признаться, сэр, он осмотрел все, что хранится у вас в порту Пирея, и отказался взять что-либо на борт корабля. Он сказал, что не имеет приказа ни от адмирала Нельсона, ни от адмирала лорда Кейта на перевозку таких грузов. При постоянной угрозе пиратского нападения — а их корабли сейчас безнаказанно бороздят моря — он считает слишком опасным нагружать корабль сверх меры.

— Не оказал ли определенного влияния на его решение адмирал Нельсон? — спросил Элджин.

— Насколько мне известно, нет, сэр. Капитан не получал конкретных указаний от адмирала Нельсона относительно перевозки этих предметов.

— Что нам делать теперь? — поинтересовалась Мэри.

Валявшиеся поблизости от них на земле статуи — изуродованные, с отбитыми головами — казались несчастными, прильнувшими друг к другу, чтобы обрести поддержку. Элджин указал на них, как бы иллюстрируя свои слова.

— Неужели вы хотите, чтоб эти творения постигла та же судьба, что и разрушенные здания? Бонапарту не получить сокровищ, подобных этим, от расхитителей, которыми он наводнил Италию и Египет. Я напишу адмиралу Кейту немедленно же и попрошу его предоставить в мое распоряжение корабль с подходящей грузоподъемностью для вывоза самых ценных произведений искусства. Не сомневаюсь, он поймет, какую неоценимую услугу я оказываю развитию английской культуры.

— В том случае, если он человек такого же широкого кругозора, как вы, лорд Элджин, — вступил в разговор преподобный Хант. — И если мы добьемся успеха в найме подходящего средства перевозки, то можно было б захватить с собой и тот маленький, посвященный Пандросос храм, который я видел на Пелопоннесе.

Мэри невольно подумала, что скоро ничто в Греции не будет напоминать о дочери Кекропа, как не напоминает об Афине.

— Каковы настроения за пределами Афин? — поинтересовался Элджин. — Я слышал, что некий антиквар, Эдвард Кларк, столкнулся с определенными трудностями в Элевсине [55] .

— Да, он намерился приобрести статую Деметры, которая стояла в открытом поле, за городом. Ее возраст датируется несколькими тысячелетиями, она была создана раньше Парфенона. Он нанял полторы сотни рабочих и огромное судно для ее перевозки. Но жители соседней деревни запротестовали, стали кричать, что если богиню увезут с их поля, оно перестанет давать урожай. Деметра как богиня плодородия покровительствовала им, по крайней мере, они все еще верят в такую чепуху, хоть и принадлежат православному вероисповеданию. Крестьяне считают, что эта статуя Деметры — ровесница мироздания и всякий, кто посягнет на нее, будет наказан.

— Все греки — лишь невежественные крестьяне и просто не заслуживают счастья обладать такими сокровищами, — отрубил лорд Элджин.

С испугом подумав, что кто-либо из нанятых ими на работу греков может достаточно владеть английским языком, чтоб понять, о чем идет речь, Мэри поспешила сменить тему.

— Что же случилось дальше с мистером Кларком? — спросила она у Ханта.

— А знаете, суеверия этих невежественных крестьян подтвердились. Стоило рабочим расчистить почву для извлечения статуи из земли, как буйвол вырвался из упряжи и стал носиться по полю, напугав собравшихся до состояния паники. Местный священник объявил это дурной приметой и пригрозил, что антиквару придется заплатить за оскорбление богини. Буйвола тем временем все не удавалось унять, он бесился и даже бросался рогами на статую.

— Просто немыслимо, чтоб разумный человек стал верить в языческие божества, — с отвращением произнес Элджин.

— Позже корабль, нанятый Кларком, попал в шторм, потерпел крушение и затонул. Понадобились целые недели — и настоящая прорва денег и труда, — чтоб поднять его. Тут уж, полагаю, даже мистер Кларк убедился в том, что Деметра не хочет оставлять свой народ.

— Павсаний утверждал, что когда люди пренебрегают Деметрой, землю постигают несчастья.

Мэри дословно повторила прочитанную в книге фразу.

— Почему, интересно знать, даже самые умные из женщин так легко впадают в подобные бессмысленные суеверия? — вслух заметил Элджин.

— Но не я придумала это, Элджин, я лишь повторила то, что вычитала у историка, — стала защищаться Мэри, хотя знала, муж придал правильный смысл ее высказыванию.

Что-то глубоко внутри ее сопротивлялось происходящему, она сомневалась в том, что эта оптовая распродажа греческого наследия справедлива. Возможно, она прочла слишком много мифологических рассказов. Например, Мэри читала, что Посейдон, бог морей, был влюблен в Деметру, иногда принимавшую облик кобылы, и обращался в жеребца, чтобы соблазнить ее.