— Так продукты… Тебе и несу, между прочим. Курица, кефир, творог… Опять же зелень с дачи — петрушка, редиска, укропчик. Чистая зелень, экологическая. Ты же любишь, я знаю.

— Да зачем, Вик? У меня все есть, холодильник до отказа набит!

— Ну, я же не знала! Славочка мне позвонила, а относительно продуктов ничего не сказала. Вот я и взяла, на всякий пожарный случай.

— Ах, Славочка тебе позвонила!.. Что ж, теперь все понятно, по крайней мере. Вы решили у меня ежевечернюю вахту устроить, да? Чтобы я, не дай бог, из окна не сиганула?

— Так чего тут сигать, тут низко… Второй этаж всего…

— Действительно. Хорошо, что предупредила. А то я бы сиганула, не подумавши. Ладно, пойдем… Будем считать, на вахту ты заступила, с чем тебя и поздравляю. Хорошие вы со Славочкой люди, суперответственные.

— Ну зачем ты так, Маш?.. Мы же действительно о тебе беспокоимся! Славка, вон, звонила мне вчера, плакала в трубку… Говорит, ты ее предательницей обозвала. Зачем ты так, Маш?..

— Вик, а ты выпить хочешь? Давай выпьем с тобой, а? У меня где-то коньяк подарочный есть, фирменный, уже сто лет в баре пылится!

— Маш, ты это… Ты чего? Ты же крепкое вообще не пьешь… Тем более коньяк! Даже запаха не выносишь!

— А я, представляешь, обоняние потеряла. И без того слепенькая и бестолковенькая, так еще и не обоняю ни фига! Все к одному, представляешь? А закусывать коньяк мы будем борщом! Славка вчера борща наварила. Я ела, вкусно. Хочешь борща, Вик?

Потолкавшись в прихожей, ввалились на кухню, Вика принялась разгружать свой пакет, поглядывая на нее с опаской. С той же опаской прищурилась и на бутылку, которую она выставила на кухонный стол.

— Наливай, Вик! Ой, погоди, я рюмки достану… Вот эти, пузатенькие… Ага, ты уже и колбаски нарезала, подсуетилась! И лимончик тоже! Молодец… Я знаю, ты коньячок сильно уважаешь и даже без всякой компании иногда, тоскливыми вечерами, сама с собой, с хорошим человеком…

— Это ты на что намекаешь, интересно? — зло переспросила Вика. — Что я в одиночестве пью, да?

— А чего мне намекать? Я и так знаю, что пьешь. Но ты на меня не обижайся, Вик… Может статься, и я теперь… Так же… Наливай, чего смотришь!

Вика хмыкнула, уселась по-хозяйски за стол, решительно свинтила пробку на бутылочном горлышке. Потянула носом, прикрыла глаза от удовольствия:

— М-м-м… Хороший коньяк, французский. По запаху чувствуется.

Она глядела с опаской, как маслянистая жидкость тяжело плюхается в рюмки. Глупый кураж иссяк, и подступила тошнота к горлу. Зря она ляпнула про обоняние, никуда оно не пропало, наоборот, обострилось. Фу, мерзость какая этот запах…

— Вик… Ты пей, а я не буду. Что-то мне нехорошо…

— Ну, вот, здрасте, приехали! Издеваешься, что ли?

— Нет, не издеваюсь. Правда, нехорошо. А ты пей, пей… Ну, пожалуйста, Вик. Извини, что так получилось. Я думала, смогу. А оно взяло и затошнило, как обычно.

Вика махнула рукой, будто отодвинула ее от себя сердито, одним махом опрокинула рюмку. Задержала на секунду дыхание, закрыв глаза, крякнула по-мужски, сунула в рот ломтик лимона. И отвалилась блаженно на спинку стула.

Она смотрела на нее и завидовала: какая же Вика сильная баба! Ни рожей не вышла, ни кожей, фигурка на куриную тушку издали смахивает, вдобавок всю жизнь в сиротском одиночестве провела, а поди ж ты… Со стороны глянешь — абсолютно счастливый человек, самодостаточный! Ни одного комплекса на себя не берет! Мужа нет — и не надо. Детей нет — и не надо, чужих, как своих, полюбим. В дверь ее гонишь — она в окно лезет… Счастливая!

— Вик… Наливай еще, если хочешь. У тебя так вкусно получается, жаль, я поддержать тебя не могу.

— А может, попробуешь, Маш? Знаешь, как хорошо мозги прочищает? Опять же для сосудов полезно…

— Моим мозгам и сосудам уже ничего не поможет, Вик. Они уже прочистились до основания, до зияющей пустоты. Слышишь, как ветер свистит?

— Ой, кончай умирать, а? Подумаешь, трагедия, муж бросил! Хотя… Что я несу, трагедия, в общем, конечно. Вы оба хорошие ребята, я вас обоих одинаково любила… То есть люблю… Фу, не то опять говорю, наверное. Не слушай меня, ладно? И не обижайся, если опять не то ляпну.

— А ты еще выпей, и будешь говорить то, что надо, без ляпов.

— Да? Ладно, уговорила. А курнуть можно, Маш?

— Можно. Кури в окно.

Вика наполнила вторую рюмку, выпила, тут же сунула сигарету в рот, пробормотала со смешком:

— Одно удовольствие и могу себе позволить — выпить да покурить… И то нечасто. Знаешь, как иногда на даче хорошо? Особенно когда дождь… Сядешь на веранде, голова под хмельком улетает куда-то… Сидишь себе, слушаешь дождик, мысли всякие хорошие думаешь, жизнь живешь…