— Значит, считаешь, удалась твоя жизнь, да?

— А то! Удалась, конечно. Если много от нее не требовать, то явно удалась.

Развернув стул к открытому окну, Вика выдохнула первый дым, добавила тихо, задумчиво:

— Да, я умею ничего от жизни не требовать, научилась с годами. Не напрягаться, не суетиться, не хотеть, не ждать… Жить и жить в свое удовольствие. И тебе того же советую, Маш. Взять и разом успокоиться, ничего не хотеть, никого не ждать. А что? Если уж так все получилось, Маш? Чего теперь? Сама ж виновата…

— Да в чем, в чем я виновата, Вик? И ты туда же, вслед за Славкой! В чем я виновата, скажи?

— Да и я все думаю, Маш, как же ты главный-то подвох не прочухала? Ведь все, все было как на ладони…

— Что было на ладони, Вик?

— Ну как?.. Вот объясни мне, к примеру… Где ты видела, чтобы простому водителю на фирме две штуки зеленых в зарплату платили?

— Хм… А это много, да? Но это же частная фирма…

— Так ты тоже в частной фирме работаешь. Сколько у вас водителю платят?

— Ну, если в долларах… Примерно семьсот…

— И..?

— Что — и?

— Ну, какие выводы-то?

— Ты хочешь сказать, что эта мадам Сашу за деньги себе купила, да?

— Нет! Не это я хочу сказать! То есть не за деньги купила, а за внимание и заботу! И за любовь, наконец! Поняла, дурища ты этакая? Ох, как же мне жалко-то вас!.. И меня обездолили, суки такие. Я ж думала, около вашего семейства до гробовой доски протусуюсь. Ну где у тебя соображалка-то была, несчастная ты моя? Как, как было ничего не заметить?

— Не кричи на меня, чего раскричалась! Молчи лучше, и без тебя тошно. Знала ведь, когда в Испанию ехали… И не сказала, предательница.

— Да не знала я ничего, клянусь, не знала! Я ж тебе объясняла уже: Саша мне позвонил, когда мы только прилетели. Просил тебя подготовить… Тоже, хорош гусь, решил несчастного марафонца из меня сделать.

— Какого марафонца?

— Ну, я где-то читала, что во времена Александра Македонского таких специальных марафонцев отправляли с дурными вестями, тогда еще почты не было. Он, несчастный, бежит, бежит… Умирает от усталости, а все равно бежит. Прибежал, принес плохую весть, и его убивали тут же, на месте. Представляешь? Бежит, устал, ему и так хреново, еще и убьют… Так и я… Ни за что ни про что в марафонцы попала. Ты уж прости меня, Маш…

— Ладно, черт с тобой.

— Спасибо, подруга.

Помолчали, Вика докурила свою сигарету. Повернувшись к ней, глянула осторожно в лицо, будто сомневаясь в искренности неловкого примирения. Видимо, сомнения тут же развеялись, потому что появились в голосе после тяжкого вздоха совсем уж интимно хмельные нотки, дружески задушевные:

— Маш, а признайся мне как на духу… Ведь ты не любила Сашу, правда? Тебе просто удобно с ним было, да?

— Вик… Ты, по-моему, напилась уже. Шлагбаума не видишь.

— А сама виновата, не надо было наливать! Так что с меня взятки гладки, теперь уж я напролом полезу, никакой шлагбаум не остановит. И впрямь ведь не любила, правда? Другим взяла?

— Интересно… Это чем же?

— Да обманом, чем. Убедила его, что ты вся из себя такая слабенькая березонька, ивушка плакучая, огороди меня изгородью, защити. Веди по жизни, не обременяй проблемами. А он и поверил, дурак. Действительно не обременял, на свои плечи все взваливал.

— И что? Это, по-твоему, ненормально, да? И вообще, я подобное обвинение уже слышала, Славка вчера здесь, на этом же месте, тоже блистала подобными высказываниями. Вы что, договорились меня добить, да? Подумаешь, заботами не обременял, какой подвиг! Он же в первую очередь мужчина, ты не забыла?

— Ой, не смеши. Не до такой же степени мужчина, чтобы мусорное ведро выносить.

— А что, мусорное ведро — это показатель, да? Настоящий мужчина мусорное ведро не выносит?

— Почему же, выносит. Но только, знаешь, тут один нюанс есть… У настоящего мужчины жена иногда тоже мусорное ведро выносит, если видит, что в этом необходимость назрела.

— А я, значит, не видела этой необходимости, считаешь?

— Маш… Не смеши меня, а? Да ты хоть знаешь, где у вас во дворе мусорный бак находится? Не удивлюсь, если не знаешь.

— Господи, при чем здесь… Это же мелочи, Вика.

— Вот именно — мелочи. Могла бы и сама хотя бы с мелочами подсуетиться. А ты не только с мелочами, ты вообще… Да ты хоть немного знала своего мужа, Маш? Пыталась понять, почувствовать? Не как надежного поводыря, а как человека? Чем дышит, что любит, чем на данный момент озабочен? А мы с ним сиживали, бывало, на этой вот кухоньке, разговаривали по душам. Он же очень умный мужик, ты даже не представляешь, какой он умница. Просто ему в жизни не повезло.