Дочь Строгановых, Идалия Григорьевна, вышедшая, впоследствии замуж за офицера кавалергардского полка Александра Михайловича Полетику (1800–1854), родилась, во всяком случае, до брака родителей и почему-то носила девичью фамилию д Обертей.

В год смерти Пушкина Строгановой было пятьдесят пять лет. По-видимому, и за границей и в России ходили слухи о том, что в период связи с генералом Жюно она имела отношение к шпионажу По крайней мере, в дневнике А. И. Тургенева ее фамилия упомянута в таком контексте: «Жук[овский] о шпионах, о тр. Юлии Строг[ановой]…» (Щеголев, с. 299). Сомнительное прошлое графини не помешало ей принимать на своих балах лиц императорской фамилии, а в 1862 году получить звание статс-дамы.

9 Было высказано совершенно справедливое замечание о том, что вынужденное молчание еще не означает забвения.

Думаю все же, что в конце долгой жизни Александры Николаевны Пушкин хоть и не был ею забыт, – этого случиться не могло, – но все же стал лишь потускневшим воспоминанием далекой молодости. Быть может, найдутся, однако, новые материалы, которые докажут ошибочность моего предположения.

10 Летом 1841 года вдова Пушкина, жившая тогда вместе с сестрой и детьми в Михайловском, пишет брату Дмитрию о приехавшем туда же бароне Густаве и его первой жене Наталье Ивановне: «Фризенгофы тоже очаровательны. Муж – молодой человек (ему было тридцать четыре года. – Н. Р.), очень остроумный» (М. Яшин. Семья Пушкина в Михайловском. – «Нева», 1967, № 7, с. 179).

Интересные сведения о Фризенгофе сообщает в статье «Владелец Бродзян и Словацкая Матица» писательница Вера Пановова (Dr. Viera Panovov`a. Majitel’ Brodzian a Matica Slovensk"a. «Svet socialismu», 1968, № 5), изучавшая старинные словацкие журналы шестидесятых – начала семидесятых годов. Оказывается, что барон Фризенгоф состоял тогда действительным членом словацкой «Матицы» – общества, целью которого являлось развитие национальной культуры. В деятельности общества владелец бродзянского замка принимал большое участие, причем напечатал ряд статей по народному хозяйству. В одном из словацких журналов было помещено в 1863 году стихотворение, посвященное «просвещенному господину Густаву Фризенгофу, помещику, первому выдающемуся словацкому деятелю (prvemu velik"asovi slovenskemu)».

Симпатии к словацкому народу не ограничивались, как видно, в Бродзянах участием знатных дам и барышень в танцах с селянами и ношением в торжественных случаях национальных костюмов.

11 Во Всесоюзный музей А. С. Пушкина в Ленинграде через делегацию чехословацких писателей и журналистов было передано в 1947 году несколько портретов из Бродзян, в том числе упоминаемые в этой книге портреты Александры Николаевны в молодости и первой жены Густава Фризенгофа, Натальи Ивановны, урожденной Ивановой, а также литография с большого портрета Ксавье де Местра, находившегося в Бродзянах. Кроме того, в Музей поступили тогда же два альбома – один со снимками, сделанными в Бродзянах, другой с фотографическими карточками бродзянских и венских знакомых Александры Николаевны 50—60-х годов.

12 А. П. Арапова излагает весьма романтическую историю женитьбы Ксавье де Местра (Иллюстрированное приложение к «Новому времени», 1907, Noll409, 15 декабря, с. 6). По уверению автора, де Местр, будучи офицером наполеоновской армии, во время Отечественной войны 1812 года попал в плен к русским и в состоянии крайнего истощения был доставлен в дом Гончаровых. Там его выходили, причем «мало-помалу, отстраняя других, София Ивановна завладела правом исключительного ухода за больным, поддаваясь все сильнее обаянию его, на самом деле, выдающейся личности». Когда пленный выздоровел, он сделал предложение Софии Ивановне, и она с радостью его приняла.

Все это повествование от начала до конца неверно. Ксавье де Местр никогда не служил в армии Наполеона, к которому относился враждебно. В 1812 году, будучи полковником русской службы, состоял при императорской Главной Квартире. Предложение фрейлине С. И. Загряжской он сделал еще перед началом войны.

13 В своей работе «Пушкиниана в Словакии» («Puskiniana па Slovensku». «Slovanske Pohl’ady», 1947, № 1, с. 1—16) А. В. Исаченко приводит немецкий текст акта о бракосочетании Н. И. Ивановой и русского (в словацкой транскрипции) свидетельства об ее смерти.

Свадьба состоялась 17 апреля 1836 года в Риме. Жених, барон Густав Фризенгоф, состоял в это время атташе австрийского посольства в Неаполе. Невеста – «девица Наталия Ивановна, родившаяся в Тамбове в России, дочь ныне покойного господина Иоанна Иванова и приемная дочь госпожи графини де Местр, православного вероисповедания…»

«Господин Иоанн Иванов», по-видимому, был крестным отцом внебрачной дочери Ксавье де Местра. Даты рождения брачующихся в акте не указаны.

Баронесса Наталия Ивановна Фогель фон Фризенгоф, «урожденная Загряжская (так!) волею божию помре октября двенадцатого дня тысяча восемьсот пятидесятого года и погребена, того же года и месяца семнадцатого числа в Александро-Невской Лавре».

14 А. М. Игумнова сообщает, что «Наталья Густавовна хорошо помнила Наталью Николаевну, которая несколько раз приезжала в Бродзяны, уже будучи за Ланским. В последний раз она была в Бродзянах в 1862 году, а в 1863 она скончалась» (Воспоминания о Бродзянах, с. 4).

Дат предыдущих приездов H. Н. Ланской мы не знаем. Об ее пребывании в Бродзянах в 1862 году некоторые подробности сообщает А. П. Арапова (Иллюстрированное приложение к «Новому времени», 1908, № 11446, 23 января, с. 6).