– Приветствую всех, - поразмышляв, сказал я.

Одноглазый столь же нехотя повернулся ко мне спиной и залпом опорожнил свой бокал.

– Милости просим. С прибытием, - вышел мне навстречу из-за стойки владелец таверны “Три поросенка”.
– Пива?…

– Неплохо бы, - сказал я и занял один из свободных столиков.

Тут было над чем поразмыслить и чему удивиться, но я решил сначала просто понаблюдать. В конце концов, не столь уж часты ситуации, когда человек может вволю наслаждаться обретенной мечтой. Я провел ладонью по поверхности стола, впитавшего следы жира и пива. Доски были обтесаны грубо, но со временем рукава множества посетителей отшлифовали стол до блеска.

– Пейте на здоровье, - сказал хозяин, поставив передо мною огромную пивную кружку.

– Спасибо, - сказал я и дунул на шапку пены.
– А переночевать можно?

– Все можно, - отвечал он, рассевшись напротив.

Я отпил несколько глотков. Тем временем он внимательно меня изучал. Чувствовалось, что ему не терпится начать свои расспросы.

– Небось издалека?
– прищурился он.

– Издалековата.

– И давно в пути?

– Годиков четыреста, а то и пятьсот. Точно не помню, - сказал я.

Он заерзал на стуле и, опершись локтями о край стола, посмотрел на меня с недоверием.

– Я не мастак загадки разгадывать, - чуть улыбнулся он.

Я пожал плечами.

– А куда путь держите?

– От одной звезды к другой.

И опять он улыбнулся.

– Вы хотите, чтоб я и этому поверил?

– Как заблагорассудится, - ответил я.
– А вот пиво у вас отменное.

– Пиво как пиво… Сколько дней пробудете в наших краях, если не секрет?

– Поживем, увидим.

Хозяин неторопливо набил трубку, поднес к ней огонек, блаженно вдохнул дым.

– Послушайте, а ваша таверна на самом деле существует?… - решил я задать вопрос сразу, в лоб, но, заметив его саркастическую ухмылку в обрамлении синеватого дымка трубки, поспешил отступить: - Я имею в виду, давно она существует?

– 'Гм-м… - он вынул изо рта трубку.
– Да как вам сказать… С тех самых пор, как Лоэлл открыл нашу планету и установил здесь кое-какие аппараты. Вы, кажется, впервые в здешних краях?

– Вы угадали, - сказал я.

– Гм-м… - снова протянул он.
– А коли впервые, то вам будет нетрудно вспомнить один нехороший случай на Данае.

Меня как будто ударило током. Я посмотрел вокруг. Но нет, никто не обращал на нас внимания.

Случай на планете Даная… Я всегда старался забыть, вытравить из памяти эту историю. А началась она с того, что группа астронавтов попала на Данае в тяжелое положение.

У них взорвался двигатель, взрывом снесло биостанцию, и помочь им, пока не подоспеет спасательный рейдер, можно было лишь одним: водой и продуктами. Но переправить им воду и продукты было не так-то просто. Мы висели на орбите в нескольких тысячах километров и прекрасно понимали, что маломощный грузолет будет наверняка раздавлен в могучих гравитационных объятиях Данаи. Разумеется, была надежда на чудо, был, что называется, шанс, но я-то лучше прочих понимал, что к чему. Я был лучшим астронавигатором на всем кор.абле, и, когда двое вызвались лететь туда, мне ничего не оставалось, как тоже примкнуть к добровольцам. Хотя я заведомо знал (потому что все сосчитал), что могут полететь лишь двое и что, по древнему закону звездоплавания, назначают всегда тех, кто вызвался первым, и меня оставят. Ребятам повезло, они остались живы, хотя и покалечились, а я, никуда не летая, разделил вместе с ними тяжесть наград и бремя славы…

– Что ж замолчали?
– спросил хозяин.

– Какого ответа вы ждете?

– Зря вы старатесь забыть Данаю. Зря. Ее из памяти не выжечь каленым железом. Вам не кажется, лучший в мире астронавигатор, что этот ваш поступок… - Он замолчал, видимо, подыскивая предельно мягкое выражение для определения моего поступка.

Воцарилось тяжелое, давящее молчание, покуда не стало ясно, что мягкого выражения не подыскивается. Я допил пива.

– Так кто же вы?
– наконец заговорил я.

– Я? Хозяин таверны. Скажем так: таверны вашей мечты.

– Моей мечты?

– А вчера я был вычислительной машиной мечты Гимзы. И угощал его током высокого напряжения.

– Сегодня таверна, вчера компьютерша. Я ничего не понимаю, - сказал я.

– Я тоже, - отвечал он.

– А если я сейчас помечтаю о чем-нибудь другом?

– Уже поздно. Ничего не изменится. Ваше воображение уже не задействует аппараты Лоэлла.

– Что это за аппараты?

– Они всего лишь дополняют удивительные свойства планеты Либертас. Планеты, где приходится отвечать на все вопросы.

– Что ж тут раздумывать, - сказал я.
– Да, мой поступок не приличествовал человеку. Увы.

– Наконец-то вы сами себе признались в этом. А посему я предлагаю отдохнуть.

– Сам себе признался?
– спросил я, потому что ничего не понимал.

– Сам себе. Ведь вы единственный во вселенной хозяин вашей мечты… И теперь наконец сами отчитываетесь перед собой.

– Вы правы, - протянул я и вытер платком вспотевший лоб.
– Неплохо бы и отдохнуть…

– Поднимитесь наверх. Первая комната на втором этаже всегда свободна.