Но амазонка лишь покачала головой в гребнистом шлеме.

— Распадись и соединись! Никогда не слышала, чтобы хоть один из вонючих степных хиссапов обзавелся крыльями! Но если даже они ринутся на город с небес, вместе с проклятыми демонами, сынами мрака, то встретят их башни, бойницы и наши копья. Тут, внизу, — она повела рукой, — камень, созданный богами. И сверху тоже камень, стены и башни, созданные нами по их повелению.

— А этот проход? И камеры по сторонам?

— Их вырубили сену, любопытный кафал. В давние времена, когда пращуры наши переправились через Петляющую и ушли в степь, искали они надежное место, недоступное ару-интанам — такое, чтоб воздвигнуть крепость и защитить новые свои земли. Эта гора подошла. Снаружи — камень, внутри — много пещер… Их расширили и соединили, потом выстроили башни. Двадцать башен, по числу наших родов.

— Камень тверд, — заметил Скиф, бросая взгляд на внимательно слушавшего Джамаля. — Сколько же лет сену рубили его?

— Камень тверд, — согласилась Рирда, — но Видящие умеют делать его мягким.

— Как?

Амазонка пожала плечами.

— Силой своей… силой, что даровали им Безмолвные.

— И эта же сила поднимает затворные плиты?

— Нет, чужак. Ни богов, ни Видящих нельзя тревожить по пустякам! Да и незачем… В недрах горы есть водный поток, яростный, как стадо необъезженных лошадей. Сила воды поднимает камни… А опустить их куда легче — стоит только дернуть за рукоять!

Скиф, удовлетворенный, кивнул и переглянулся с компаньоном. Слова Рирды явно впечатлили князя Джаммалу; возможно, он не был специалистом по древним культурам, но, чтобы оценить масштабы этого сооружения, частично — рукотворного, частично — созданного природой, не требовался диплом историка. Полукилометровая гора, вся источенная пещерами и ходами, а над ней — неприступная крепость… Судя по лицу Джамаля, Телг ничем подобным похвастать не мог. Как, впрочем, и великие земные империи римлян, персов, китайцев или древних инков. «С другой стороны, — подумалось Скифу, — ни один из этих народов не владел искусством размягчения камней. Интересно, как это делают Видящие? Взглядом? Или магическими заклятьями?» Коридор кончился; перед ними зияла глубокая ниша с кованной из железных полос клетью и бронзовым диском, свисавшим с крюка. Клеть казалась довольно большой, рассчитанной на тридцать-сорок человек, с деревянным полом и массивным кольцом вверху; от кольца в непроницаемый мрак вертикальной шахты убегала толстая цепь.

— Сюда! — старшая амазонка шагнула на деревянный настил, ударила налокотником в диск. Тишина подземелья распалась; долгий протяжный звук поплыл в воздухе, отражаясь от каменных стен. Скрипнула цепь, пол дрогнул, и железная клетка медленно поплыла вверх.

— Небесный Вихрь, защити! — прошептал синдорец и принялся бормотать молитвы. Скиф нашарил в темноте его плечо, стиснул, да так и не отпускал до самого конца подъема. Ему тоже было не по себе: этот древний лифт двигался какими-то рывками, и каждый из них мог оказаться последним.

Поднималась клеть неторопливо, на десяток метров в минуту. Снизу, со дна шахты, поддувал теплый ветерок, но иногда ощущались и другие, горизонтальные токи воздуха, более свежего, прохладного и сырого, словно подъемник двигался вдоль обширных гротов и камер, уходивших куда-то в сторону, в глубь горы. Тьма стояла кромешная, но пару раз Скиф различил отдаленный грохот водопада, услышал удары молота о сталь, унюхал дым подземных кузниц или гончарных печей. Примерно посередине пути перед ним открылось обширное пространство, скупо освещенное искорками далеких факелов; меж огней усердно сгибались крохотные фигурки, слышался скрежет металла и гул падающих вниз гранитных глыб.

— Вот тебе и каменоломня, — пробормотал Скиф, вглядываясь в сумрак огромной пещеры. — Обитель погибших душ…

— Не душ, а тел, — откликнулся Джамаль. — Души в другом месте, дорогой.

Он собирался добавить еще что-то, но тут воздух словно бы всколыхнулся и с силой надавил на барабанные перепонки; нечто неслышимое и невидимое раскаленным острием впилось в череп, закружилось, проникло в мозг и начало расправляться с ним с безжалостной методичностью сверлильного станка. Сайри вскрикнул, застонал, забился под рукой Скифа; тот, помянув святого Харану, крепче стиснул плечо синдорца.

— Сейчас все кончится, — буркнула Рирда. — Не пугайтесь и не дрожите, как кафалы перед пиргом! Видящие размягчают камень.

Раскаленный стержень прекратил вращение, замер, мгновенно остыл, исчез… Скиф, массируя ладонью виски, хрипло выдохнул:

— Джамаль! Ты в порядке? Что это было? Что за дьявольские фокусы?

— Не фокусы, дорогой, — раздался спокойный баритон звездного странника. — Ультразвук, я полагаю.

— Глас Безмолвных, — заметила Сестра Меча. — Не слишком громкий, иначе мы вряд ли остались бы в живых. Скиф хмыкнул.

— Коли они безмолвные, так пусть лучше молчат. Всегда молчат!

— Не тебе указывать богам, чужак! — в голосе Рирды слышалось раздражение. — Они молчат, беседуя лишь с посвященными без слов и звуков. Но иногда Видящие просят их подать голос… Ты его слышал, верно? И понял, сколь велика их власть?

— Слышал и понял, — пробормотал Скиф.

Плечо Сайри под его рукой расслабилось; вероятно, юный синдорец начал отходить от пережитого ужаса. Ткнувшись губами в ухо Скифа, он зашептал: