Горшин, Парамонов и Балуев примчались на квартиру Соболева спустя четверть часа после ухода «Стикса». Их встретили взволнованные, обсуждавшие случившееся жильцы из соседних квартир, разбитая металлическая дверь, беспорядок в прихожей и следы обыска во всех комнатах. Ульяна и Стас исчезли. И хотя соседи сообщили, что мальчика и девушку увели «омоновцы», то есть они были живы, настроение всех троих эта новость не подняла. Больше всех переживал Василий, кляня себя за то, что не настоял на своем и не остался ночевать.

— Где их теперь искать? — сквозь зубы сказал он, когда они сошли вниз и сели в горшинский «Понтиак».

— Найдем, — попытался его успокоить Иван Терентьевич. — Ульяна — не иголка, а Москва — не стог сена. Найдем.

— Кто это был, по-твоему? — глянул Вася на Горшина, севшего за руль.

— «Стикс», — коротко ответил Тарас, выезжая со двора.

— Откуда такая уверенность? А если это была команда Рыкова?

— Он знает, что говорит, — мягко проговорил Парамонов. — Если бы здесь побывали люди кардинала, мы бы это почувствовали.

— Куда мы направляемся?

— Домой, — так же коротко ответил Горшин, покосился на Василия, до краев налитого темной ненавистью, и добавил: — Сейчас сядем за комп, определим по сети ФСБ базы «Стикса» и начнем их искать. Если Улю и Стаса не убили, значит, они им нужны… в качестве наживки.

Некоторое время ехали молча. Потом Вася глубоко вздохнул, расслабился, вздохнул еще раз, уже свободней.

— В качестве наживки, говоришь? Ну, майор, радуйся, ты меня достал!

Парамонов, сидевший сзади, усмехнулся. Судя по тону Балуева, майору Ибрагимову радость в будущем не светила.

— Интересно, каким образом Ибрагимову, если только это был он, удалось выяснить адрес Соболева?

— Компьютерная база ФСБ отпадает, — сказал Тарас. — Сведения об агентах класса «абсолют» и «супер» в базу данных не заносятся. Есть только один источник информации о Соболеве…

— Непосредственный руководитель, — закончил Иван Терентьевич.

— Вы хотите сказать… — начал Василий.

— Ибрагимов добрался до руководства «Смерша».

Урча мощным мотором, машина въехала во двор дома Горшина, остановилась. Мужчины, почти невидимые в темноте, смотрели друг на друга и молчали.

— Где же Соболев? — пробормотал Василий спустя минуту.

— Это знает лишь Хранитель, — тихо ответил Парамонов.

Если первый вызов в «Белый дом» не вызвал у директора ФСБ почти никаких отрицательных эмоций, то второй пробудил мрачные предчувствия. Слишком много неприятностей свалилось на голову Владимира Алексеевича за последние полторы недели, чтобы он мог надеяться на приятную встречу с премьером.

Так оно и получилось. Глава правительства был угрюм, озабочен, разгневан и не выбирал выражений в беседе с Бондарем, которому успел доверить немало тайн властного двора.

— Что у вас там происходит? — бросил он Владимиру Алексеевичу, когда тот вошел в кабинет, прождав полчаса в приемной. — Пять убийств за неделю! И кого убивают — полковников и генералов военной контрразведки! Чем вы там занимаетесь, генерал?! Почему не наведете порядок?

— Мы наводим… — пробормотал вспотевший Бондарь.

— Значит, убийство начальника военной контрразведки генерала Дикого, и где — в больнице вашего ведомства! — называется наведением порядка?!

— Его убили «чистильщики»…

— Бросьте! — пренебрежительно махнул рукой премьер. — «Чистилище» не сует нос в дела спецслужб… пока, во всяком случае. Дикого убили ваши люди за то, что он влез в расследование деятельности Ельшина. Не будете отрицать?

Владимир Алексеевич отвел глаза, признаваясь в душе, что премьер имеет свои каналы сбора информации в органах, не подконтрольные никому.

— Кстати, — пригладив соломенный чуб, продолжал глава правительства, молодой, энергичный, целеустремленный, умевший видеть так далеко вперед, что ради карьеры два года назад даже развелся с женой — дочерью бывшего президента, — почему ваш Ельшин, скомпрометировавший службу так, что дальше некуда, этот плевок в лицо обществу, до сих пор на свободе?

— Мы проверяем…

— Какие, к черту, проверки! У вас же в руках бомба замедленного действия, а вы ждете, когда она взорвется! Немедленно изолируйте генерала… — Премьер швырнул на стол неработающую зажигалку, достал другую, золотую, закурил, — но было бы лучше для нас всех, если бы он исчез. — Премьер выпустил струю дыма. — Или, скажем, был убит при попытке задержания.

— Понимаю, — пробормотал Владимир Алексеевич, не решаясь вытереть пот с лица.

Премьер-министр посмотрел на него прищурясь, усмехнулся, пуская новую струю дыма. Курил он неумело, да и не мужские сигареты — ментоловые «Галуаз», но этот факт ничего не говорил о его характере.