— Сволочь! — с ненавистью выдохнул генерал, отшвыривая флягу. Слишком много злобы скопилось в сердце, слишком много ненависти, требующей выхода, и Генрих Герхардович принял решение уйти, громко хлопнув дверью, убрать как можно больше врагов. Но прежде всего — Соболева!

Поднявшись в кабинет на третьем этаже дачи, он вызвал Ибрагимова по сотовой связи, и майор рассказал ему о принятых мерах и о захвате на квартире Соболева двух «некомбатантов» — девушки и мальчишки.

— Где они? — поинтересовался Ельшин.

— На второй базе.

— Двигай туда, я тоже сейчас приеду. Допросим.

— Вряд ли они что-либо знают.

— Двигай! — заорал Ельшин. С трудом успокоился. — И ликвидируй по пути наши тайники с оружием. Скоро ко мне заявится команда Первухина, я хочу им устроить на даче теплый прием.

Ибрагимов помолчал.

— Не проще ли взорвать ее… вместе с уликами? — Он имел в виду гипногенераторы «удав» и излучатели боли «пламя».

— «Глушаки» и «болевики» я вывезу. Все, до встречи, ждите.

Ельшин забрал из сейфа документы, дискеты, компакты с секретной информацией, упаковал в два чемодана, переоделся. На всякий случай стер память всех компьютеров на территории дачи. Затем вызвал начальника охраны:

— Капитан, возможен налет на дачу, будьте начеку. Сопротивляйтесь до последнего. Отходить — только по моему сигналу.

— Не понял, — отозвался озадаченный начальник охраны. — Какой налет? Кому мы должны сопротивляться? Неужели «чистилищу»?

— Мы наступили на хвост крупному киллер-синдикату, он вполне способен осмелиться ликвидировать угрозу. Так что держитесь. Я в случае чего вызову подмогу из Москвы.

О том, что дача будет взорвана, генерал, естественно, сообщать охраннику не стал.

Побродив по спальне, он сунул в карман пиджака «глушак» и спустился в свое подземелье, где его ждал вагон спецметро.

Вася и Тарас встретились с Первухиным на восемнадцатом километре Минского шоссе. Ни слова не говоря, повели генерала и группу оперативников в количестве двенадцати человек, среди которых были и знакомые Балуеву по походу в Чечню Шерхан и Маугли, к бывшему угольному складу, с территории которого начинался спуск под землю, к ветке спецметро, ведущей к даче Ельшина.

Первухин, не знавший этого пути, держался тем не менее невозмутимо, сразу все понял и объяснений не потребовал. Вскоре все они были внизу, в тоннеле, в то время как основные силы бригады, задействованные генералом, продолжали окружение и скрытое передвижение к даче, перехватывая все машины, идущие туда или обратно.

Так как дрезину отряд Соболева оставил в прошлый раз на станции под дачей, а второй в нише тоннеля не нашлось, добираться к месту назначения пришлось на своих двоих. Нацепили приборы ночного видения, захваченные опытными «летучими мышами» Первухина, и, растянувшись цепочкой, побежали по шпалам между рельсами узкоколейки в темноту тоннеля.

Бежали не быстро, щадя возраст генерала, которому пошел пятьдесят второй год, но все же за час преодолели двенадцать километров и вышли к воротам станции, которые оказались открытыми. Электровагон у платформы отсутствовал, и это обстоятельство зародило у Василия нехорошие предчувствия.

— Связь со своими наверху у вас есть? — спросил он, не разрешая никому приближаться к воротам, кроме Тараса.

Первухин тиснул кнопку рации, но слой земли над головой был слишком толст, радиоволны поглощались им полностью.

— Глухо.

— Когда начнется атака сверху?

— Она не начнется, пока я не дам команду.

— Плохо, они отвлекли бы охрану, а так придется действовать по полному профилю. Ну что там, Граф?

— Электропоезд ушел отсюда часа полтора назад, — ответил Тарас. — Боюсь, Ельшин сбежал, оставив нам немало сюрпризов.

— Станция заминирована?

— Конечно. Думаю, дача тоже. И еще мне не нравится…

— Что?

— Запах.

— Что?!

— Ладно, может, я ошибаюсь.

— И все же нам ничего не остается, кроме как лезть наверх. Генерал, мы с ним пойдем впереди, а ваши ребята пусть прикрывают тылы. Охрану здесь несут контрактники внутренних войск, не знающие, что за объект они охраняют, поэтому хорошо бы обойтись без стрельбы.

— Понял, — хладнокровно сказал Первухин, став на время подчиненным, но не желая «качать права». Приказывать в данный момент имели право те, кто лучше разбирался в обстановке.

Вася с Тарасом шмыгнули в подземный «гараж» Ельшина, зная, где расположены телекамеры контроля, заклеили объективы скотчем, как и в прошлый раз, — на всякий случай, потому что открытые ворота станции наводили на мысль, что хозяин не посчитал нужным больше охранять свой подвал, и выбрались на платформу. Тарас тронул Васю за плечо, показал пальцем вверх. Василий разглядел черный зев открытого люка, выругался.