— Говорите же.

Никита обнаружил, что голос его сел, откашлялся.

— Эти задачи формулируются гениально просто, но осуществить их в одиночку не под силу даже вам. Вот они: остановить коллапс Веера, выпустить Хаос в Большую Вселенную и заглянуть через Суфэтх в иные Метавселенные.

Люцифер покачал головой, хотел что-то сказать, снова покачал головой, но только вздохнул. Потом засмеялся.

— Наивность — чисто человеческая черта… Почему вы считаете, что мне это будет интересно?

Никита дернулся, будто его ударили по щеке. Пролепетал:

— Н-но ведь это действительно интересно… в-вы отказываетесь?

— Конечно, отказываюсь, Посланник. У нас разные шкалы ценностных ориентаций. К тому же и на уровне мага вы слишком человек. Ваша Семерка не способна реализовать Принцип-регулятор и упрятать меня в другую тюрьму. Прощайте.

Фигура Люцифера стала расплываться, таять.

— Стой! — прохрипел Никита, ощущая слепящую ненависть к этому сверххолодному монстру. — Я человек, и я слаб, как человек, но тебе не удастся уйти просто так.

— А кто мне помешает? Вы? Семерка?

Глаза Люцифера вспыхнули. Взгляд его был страшен! Это был не только взгляд, но попытка выяснить, на что способен Единый, что он знает, чем живет и о чем мечтает, попытка сломить его волю. Ему это почти удалось, но кто-то вдруг с жестокой силой помог Никите отразить этот выпад.

Сознание прояснилось. Никита с удивлением открыл, что его поддерживает чья-то мускулистая рука. Повернул голову и встретил улыбку молодого человека, широкоплечего, с длинными снежно-белыми волосами, смуглолицего, одетого в белую рубашку с распахнутым воротом и белые брюки. Он сразу узнал незнакомца — это был тот самый молодой человек, олицетворение «бога данного мгновения», спасшего Посланника в битве с Великими игвами перед прыжком в Суфэтх.

— Все в порядке, Посланник?

— Кто… вы? — еле выговорил Никита.

— Вы правильно догадались, я — тот самый «бог мгновения», один из «Трех В» — по свидетельству господина Люцифера. Можете называть меня любым именем, какое вам нравится.

— Александр.

— Пусть будет Александр.

Никита перевел взгляд на Люцифера. Тот стоял напротив в угрожающей позе, но молчал. Только глаза сверкали нестерпимым холодным огнем.

— Что с ним?

— А ничего, — оглянулся Александр. — Ждет. Итак, вы в состоянии воспринимать информацию? Я вам кое-что объясню.

— Давайте. — Никита расправил плечи. Силы постепенно возвращались, но напряжение паритета увеличилось. Появилось предчувствие, что откровения нового знакомого заставят переоценить многое в создавшейся ситуации, если не все.

— Сядем. — Александр указал на возникшие из ниоткуда кресла. — Итак, представьте больного человека. Скажем, инфицированного вирусом рака. Вирус внедрился в его тело и начал «работу». Как на это реагирует организм?

— Ну… начинает… — не сразу собрался с мыслями Никита, низвергнутый с горних высей на грешную землю. — Начинает бороться…

— Правильно. Но как?

— Ну… вырабатывает антитела, гонит лейкоциты к…

— К месту инфильтрата. Правильно. А теперь перейдем к нашим масштабам. Аналогия больного раком человека с Веером Миров — прямая.

— Что?! — выдохнул Никита еле слышно.

— Вы уже поняли, — кивнул Александр, сверкнув белыми зубами. — Конечно, ситуация в Шаданакаре гораздо сложнее, но аналогия все же достаточно близка. Люцифер — «вирус рака», четверо его сподручных демонов — «клетки-паразиты», ну а Семерка магов…

— «Лейкоциты»!

— Скорее фагоциты, антитела, вырабатываемые единым организмом Шаданакара. Обладающие разумом, сложной психикой, свободой воли — в пределах данного организма, но — инструмент лечения «рака».

Несколько минут Никита не мог прийти в себя от изумления. Александр смотрел на него сочувственно, с веселым прищуром. Наконец Сухов нашел в себе силы продолжать разговор.

— Значит, Шаданакар — живое существо?! Так сказать, Брахма? А мы все — его клетки?

— Можно сказать и так. Шаданакар — живое существо, но на тех уровнях, о которых мы можем только догадываться, ведь живет он в Большой Вселенной.

— И сам — Вселенная!.. А Люцифер — «вирус рака»… Бог ты мой!

— Начинал он, появившись в Шаданакаре, с моделирования вселенных с неограниченной степенью детализации — мир Уицраора его рук дело, но уже тогда стало ясно, что он не остановится на опасных для Веера экспериментах.

— Подождите, я не могу врубиться… все перемешалось… А вы? Кто тогда вы?

— Я всего-навсего — проявление создания Шаданакара, его воли, или, может быть, души. Помните намеки Наблюдателя о некой Соборной Душе Веера? Она же есть и Душа Шаданакара. А я, так сказать, ее полномочный представитель. Теперь поговорим о вас.