Тогда Стас нагло пробрался в бункер «волчиц», нейтрализовал охрану хронотранса — абсолютника здесь никак не ждали — и направился в «хрономогилу», где была родина Дарьи-два. Однако и там девушку, а также капитана с подругой — агентом Ди отыскать не удалось. Ни на Ганимеде, ни на других планетах «тающей» Солнечной системы, ни на Земле их не было.

Потратив еще трое суток на их поиски, Панов устал так, что вынужден был дать себе отдых. Вернувшись в «хрономогильную» Москву, темп жизни которой замедлялся буквально на глазах, он зашел в первую же попавшуюся гостиницу, мысленным усилием подчинил волю администраторши, не спросившей в результате ни документов, ни фамилии, получил ключ от двухместного номера на пятом этаже и рухнул на кровать, не раздеваясь. Сон упал могильной плитой…

Решение пришло, как всегда, робким вопросом самому себе: почему бы не поискать агентов СТАБСа? Того же чисбу, охотившегося за беглецами с упорством машины. Вполне вероятно, он настиг убегавших и захватил всех троих.

Полежав еще немного на холодной кровати (температура в номере не поднималась выше пятнадцати градусов, батареи не грели, а одеяла не согревали), Стас принял окончательный план действий и наконец поднялся.

Почистил зубы, умылся, разглядывая отросшие усы и бородку, вознамерился было сбрить их или хотя бы подровнять, но вспомнил, что он не в командировке и бритвенных принадлежностей не имеет. Махнул на свой вид рукой: таким его узнать было трудно, а то, что ему удастся уклониться от встреч с командами «волков» (с ликвидаторами Теодора, например) и «волчиц», рыщущих по всем временам в поисках абсолютника, никто не гарантировал.

Не выходя из гостиницы, Стас провел сеанс медитации и начал копаться в эйконале в поисках средств связи с агентурой СТАБСа, потом вспомнил о модем-ключе Дианы. Достал золотую пластинку, с помощью которой встретился с Дервишем, но сразу инициировать ее не стал. Для встречи с инспекторами СТАБСа необходимо было подготовиться и предложить им что-то в обмен на свободу друзей, а так как предлагать, кроме себя самого, было нечего, Стас решил прежде все же добраться до Знаний Бездн, переданных ему инбой Цальгом, и попытаться их освоить. Только в этом крылся реальный шанс остаться в живых и выручить Дарью.

Первые попытки прорыва в глубь собственной психики ни к чему не привели. Бездна чужого сакрального опыта сопротивлялась проникновению в нее потока любопытства и воли человека, как сопротивляется броня танка на попытки пробить ее снарядом или ракетой. Однако Стас был настроен решительно, подключил к своему сознанию внутренние резервы, а по сути — знания инбы, и наконец добился своего.

Удар по всей сфере сознания, по чувственному миру был силен и непередаваемо жгуч!

Стас едва не закричал от хлынувшей в голову плотной «раскаленной» лавы информации, в которой невозможно было разобраться непосвященному, и лишь опыт борейца Цальга, адаптивные возможности которого превосходили возможности человека, помог Стасу не раствориться в потоке невероятных, невозможных, парадоксальных, экзотических, жестоких и одновременно непередаваемо прекрасных ощущений, сопровождавших взрыв, оседание и упорядочивание активированных знаний в голове.

Передать словами свое состояние Стас бы не смог, да и не пытался.

Он стал бесплотной пустотой и в то же время сверхплотной черной дырой, льдом и пламенем, элементарной частицей и всей Вселенной сразу!

Он ощущал себя безмерно малым и безмерно великим, мог свободно проникнуть в центр любой звезды и, наоборот, покатать ее в руках, как теннисный шарик, мог взглядом заморозить океан планеты и дыханием растопить все ее льды. В конце концов он мог окинуть полем сверхзрения чуть ли не все Мироздание, оценить его непрерывное живое кипение и сравнить с Замыслом Создателя, который вдруг стал ему понятен.

Правда, впоследствии ощущение понимания и причастности к Замыслу ушло, но Стас об этом не сожалел: груз абсолютных знаний об устройстве и цели Вселенной был слишком велик для одного человека, пусть и заглянувшего за пределы своих возможностей и сил.

Контакт со Знаниями Бездн длился недолго, всего полминуты, мозг и сознание Панова не выдержали энергетической и психологической нагрузки, и сторож организма отключил образовавшийся канал связи между подсознанием и сферой интеллекта. Стас провалился в темноту небытия, озаренную бесшумными всполохами успокаивающихся, тающих в глубинах психики открытий и озарений. Пришел в себя он лишь час спустя, ощущая неуютную тесноту и рыхлость тела, ограниченность чувственной сферы и пространства маневра и медлительность физиологических реакций, не позволявших ему двигаться с желаемой скоростью. Зато теперь он знал и понимал гораздо больше, чем раньше, а главное, ему уже не было нужды вызывать эйконал на связь, чтобы спросить у него то или иное, потому что информационно-личностный опыт инбы Цальга стал теперь целиком опытом Панова.

Золотая пластинка модема исправно высветила код мента-связи с информационно-сигнальной системой СТАБСа. Панов создал энергоинформационный объем, модулирующий торсионное поле Вселенной, и послал его во все стороны:

«Вызываю комбу Оллер-Бата! Прием».

Гулкое пространство космоса, заполненное свистами и скрипами электромагнитных излучений, никак не прореагировало на вызов, продолжая шуршать, шелестеть и вздыхать, как безмерный объемный океан.

«Вызываю комиссара баланса Оллер-Бата. Прием».