— Кто запускает все эти программы? ПСП, СНОС… программных Псов…

— ПСП — прерогатива Диаблинги и операторов нашего иезода. Она практически отработала свое. Программа СНОС тоже запускается отсюда, однако нами не контролируется. Ее уровень — уровень спущенного сверху закона. Вероятнее всего, она создана операторами иезода более высокого инварианта. А вот Пес — это уже МОР-технология, если не выше.

— Что означает МОР-технология?

— МОР — магическое оперирование реальностью.

— Волшебство, что ли? Что может быть выше этого уровня?

— Технология БОГ.

Кирилл и Лилия переглянулись.

— Неужели ты имеешь в виду…

— Не то, что вы оба подумали, хотя суть примерно та же. БОГ — это Беспредельное Оперирование Гармонией. Иногда мои коллеги шутят и называют такие технологии — БОХ. То есть Безграничное Оперирование Хаосом. Что недалеко от истины.

Кирилл усмехнулся.

— В юморе вам не откажешь. Тем не менее я бы поставил задачу поскромнее: добраться до того, кто запускает программы Псов, и поговорить с ним по-мужски.

Теперь усмехнулся Утолин.

— Полковник, это не по силам не только всему нашему иезоду, но и контролерам высших планов Гиперсети. Я имею в виду «мужской разговор». Операторов МОР или БОГ может усмирить только сам господь бог. — Капитан засмеялся, довольный получившимся каламбуром. — Но в принципе я согласен. Если уж добиваться справедливости, то у лица, ответственного за все творимые в Гиперсети безобразия.

«Зеркало» системы поиска озарилось яркой лиловой вспышкой, раздался тихий хрустальный перезвон.

Утолин встрепенулся.

— Кажется, у нас хорошее известие.

Он подошел к зеркальному квадрату, на котором проступили контуры какой-то сложной трехмерной карты. В глубине этой карты загорелся и запульсировал оранжевый огонек.

— Вот он. Лаврик действительно смог обойти систему ограничения доступа и пересек границу уровня. Теперь он бродит где-то в недрах энергоинформационного объема с трехмерным временем. Если мы его не выловим, он пропадет. В слое Гиперсети, иезод которого контролирует нашу реальность, практически невозможно ориентироваться, а тем более существу с трехмерным восприятием пространства.

— Неужели он не догадается включить ПН и вернуться?

— Может быть, и догадается, если до него раньше не доберется Пес.

— Тогда чего мы ждем?

— Надо экипироваться. К сожалению, возможности трехмерного человеческого тела весьма ограниченны. — Утолин со вздохом стукнул себя кулаком в грудь. — Вот если бы мы родились здесь… а еще лучше — уровнем выше, горя бы не знали.

— Что ты имеешь в виду под экипировкой?

— Спецкостюмы, оружие, защиту от пси-наводок, еду и питье, а главное — микрокомпьютеры для развертки ПН. Я попросил Диаблингу, он достанет.

— С какой стати… — в один голос проговорили Кирилл и Лилия.

Женщина засмеялась.

— Говори ты.

— Почему Диаблинга помогает нам? — спросил Кирилл, оставаясь серьезным. — Ведь ты сам говорил, что он сильно рискует.

— Думаю, ему тоже надоело подчиняться законам и ограничениям, поступающим сверху. Пусть каждый из нас является подпрограммой Сети, хотя и более сложной, чем вы, земные люди, тем не менее и мы хотим большей свободы и независимости. Противно все время осознавать, что ты в тюрьме. Комфортабельной, большой, сложной, полной интересных объектов и явлений, но все-таки тюрьме.

В центре зала возник Диаблинга в сопровождении двух пульсирующих, металлических на вид полусфер.

— У вас всего несколько минут. Поторопитесь.

Утолин потер руки, подходя к полусферам. Обе одновременно открылись, являя взору какие-то ртутно отблескивающие свертки, похожие на полиэтиленовые пакеты с молоком. Капитан выхватил один из свертков, и тот вдруг развернулся в нечто напоминающее белую ночную рубашку. Утолин смял эту рубашку в кулаке, и та снова превратилась в блестящий «пакет молока».

— Отлично! То, что нужно. Это уники. Надевайте.

Он начал стаскивать с себя пятнистый комбинезон.

Кирилл с сомнением посмотрел на капитана, перехватил взгляд Лилии, развел руками:

— Ничего не поделаешь, надо переодеваться.

— Это обязательно?

— Не сомневайтесь, — бросил Утолин, оставаясь в трусах. — Эти костюмчики уберегут нас от многих бед.

Он снова развернул «ночную рубашку» и ловко натянул ее на себя. Создавалось впечатление, что она сама налезала на тело и вела себя как живая. Затем Утолин взял еще один сверток, побольше, прижал к шее, и тот вдруг превратился в слой зеркальной жидкости, в течение нескольких секунд покрывшей все тело поверх белой «рубашки». Свободными остались только ладони и ноги ниже щиколоток. Утолин похлопал себя по плечам, помахал руками, присел два раза и удовлетворенно кивнул сам себе.