— Обыкновенный, Витька Асташин, ты его знаешь. А Стаса я не видел уже сто лет, как и тебя, впрочем. Знаю только, что живет он где-то на проспекте Жукова, в новостройке.

Вадим проглотил ком в горле, не сразу выговорил:

— Ты не… шутишь? Мы же с тобой вместе к Стасу в больницу ездили…

— Да какого хрена? — обозлился Викентий. — Когда это мы с тобой к Стасу ходили?

— Три дня назад, в пятницу!

— В пятницу я весь день на стройке был, а вечером с Витькой к знакомой ходил на гулянку по случаю рождения дочери. Да что ты мне байки плетешь?! Голова не болит с похмелья, случайно? Перезвони попозже, я тут занят.

— Подожди, у меня еще вопрос… — поспешил Вадим, но в трубке уже чирикали звоночки отбоя.

Посидев с ощущением сотрясения мозга от удара по затылку, Вадим тронул «БМВ» с места и, уже выруливая на Хорошевку, решил навестить Кешу. С его заявлением о «загулявшем каменщике» надо было немедленно разобраться.

Космонавт Викентий Садовский жил в двухкомнатной квартире, доставшейся ему в наследство от деда, в Тушине, на улице Циолковского, напротив рынка и предприятия автосервиса. И первое, что заметил Вадим, паркуя машину во дворе дома, была знакомая серая «Тойота», тотчас же отъехавшая, как только «БМВ» Борича появилась во дворе.

— Кажется, нашего друга пасут серьезно, — вслух проговорил Вадим, провожая глазами машину с пассажирками. — Пора бы познакомиться с девушками, вежливо поинтересоваться, какую спецкоманду они представляют.

Про себя же Вадим подумал, что придется поднять старые связи и позвонить прежним приятелям из ФСБ. Например, полковнику Фадееву.

Он поднялся на четвертой этаж дома, нажал кнопку звонка на обшарпанной двери. Кеша, заспанный, со всклокоченными, нечесаными волосами, небритый, с мешками под глазами, открыл с третьего раза, молча посторонился, пропуская гостя. Одет он был в грязную майку и спортивные штаны, что никак не вязалось с обликом прежнего аккуратиста-космонавта, любившего хорошо одеваться и следить за собой. Удивился Вадим и увидев интерьер квартиры друга.

В коридорчике прихожей отсутствовал плоский модный — во всю стену — шкаф-купе с раздвижными зеркальными дверями, вместо него из стены торчала вешалка с кучей одежды, а под ней на полу валялась такая же куча обуви, в основном сапоги, грязные ботинки и тапки. Отдельно стояли осенние черные женские туфли.

В гостиной, пропахшей незнакомыми женскими духами, вместо стильной мебели «под космический ампир» с изысканного колера керамическими накладками красовался старый пузатый комод, такой же сервант, трюмо, этажерка с десятком книг и стопкой журналов, круглый стол без скатерти, диван и четыре стула. В углу на стульчике стоял телевизор, но не шикарный «Шарп» с размером экрана метр на метр, а старенький «Горизонт». Не обнаружил здесь Вадим и часов с боем в форме ракеты, которые подарили Викентию сослуживцы на тридцатилетие.

В проем полураспахнутой в спальню двери Вадим разглядел убогую пружинную кровать, смятые простыни и валявшиеся на полу женские колготки.

Викентий заметил его взгляд, закрыл дверь спальни, повернулся лицом к гостю.

— Извини, у меня не прибрано. Чего тебе? Предупреждать надо, что едешь.

— Ты не один? — догадался Вадим, чувствуя, как сердце проваливается в груди, в голове плывет звон, а душу наполняет непривычное ощущение чужеродности и страха.

— Какое это имеет значение? — вильнул глазами Викентий. — Если ты по делу, то давай поговорим на кухне.

Вадим покачал головой, продолжая во все глаза изучать гостиную, кинул взгляд на майку Кеши, тихо произнес:

— Где ты работаешь, Садовский? Я тебя таким никогда не видел.

Губы Викентия искривились, в глазах мелькнула прежняя ирония.

— Мы и так с тобой видимся раз в год, по великим праздникам. А Стаса я не встречал и вообще с времен царя Гороха.

— И в больницу к нему не ходил?

— Да ты что? — вытаращился Викентий. — Опять за свое? Да мы с ним лет семь не встречались. Ты ушел в спецназ, закончил училище, я — строительный, с тех пор и не виделись. Впрочем, вру, были вместе как-то на дне рождения у Виталика Вещенко. Помнишь?

Вадим вытер вспотевший лоб ладонью, сходил на кухню, такую же грязную и неухоженную, как и вся квартира, жадно выпил стакан холодной воды из-под крана, обернулся к появившемуся в дверях Садовскому:

— Одно из двух, космонавт… то бишь строитель, так? Где ты, говоришь, работаешь?

— В муниципальной стройконторе в Тушине прорабом.

— Одно из двух, прораб: либо я сошел с ума, либо мир перевернулся. Можешь мне не верить, но я тебя знал как известного космонавта, побывавшего на Луне, а три дня назад мы с тобой навещали в Склифе Стаса Панова, попавшего туда после автокатастрофы.

Кеша выразительно повертел пальцем у виска:

— Скорее первое, Вадик. Никуда я с тобой не ходил и космонавтом не стал… к сожалению. Хотя всю жизнь мечтал им стать.

Что-то загремело в гостиной.

Оба посмотрели на дверь.

Вадим еще раз плеснул в лицо водой, вытерся носовым платком и пошел к выходу. Обернулся на пороге, похлопал сбитого с толку Кешу по плечу:

— Не бери в голову, космонавт… м-да! Телефон мой помнишь? — Он продиктовал номер. — Звони, если что-нибудь покажется подозрительным.