– Держитесь там за что-нибудь, – сказал снаружи Лив.

– А вы?

– Я запрыгну на ходу…

Доминика уперлась в стенки саней растопыренными руками и коленями. Лив снова забормотал; слова его сливались в одно длинное неприятное слово, и Доминикин нос зачесался: запах похож был на вонь от горящей ветоши.

Сани плавно двинулись вперед. Некоторое время Доминика слышала шаги – Лив бежал рядом, толкая сани, разгоняя, как мальчик, решивший прокатиться с горки; потом последовал толчок, темная тень мелькнула над Доминикиной головой, и сани стали вдвое тяжелее.

Лив, нисколько не сбивший дыхания, опустился рядом.

Доминика, притихшая, напуганная, слушала шум ветра по обе стороны саней. Зажженные Ливом огоньки остались позади; сани неслись сквозь темноту. В темноту. В никуда.

Потом вернулся свет. Доминика сперва зажмурилась и только потом разглядела в руках у сидящего рядом Лива – стилет; на треугольном острие горел, нервно подрагивая, язычок пламени.

– Страшно? – спросил Лив.

Доминика, не отрываясь, смотрела на стилет в его руках.

Колдун вздохнул:

– Ни один конь не может нести человека с такой скоростью… Я боюсь, что даже ездовой дракон – если бы даже рассказы о ездовых драконах не были сказками – не способен на это. Вы мужественная женщина, госпожа Доминика, с вами легко…

– Я трусиха, – сказала Доминика.

Лив хмыкнул.

Теперь, при свете, была видна резьба, покрывавшая сани изнутри. Деревья, знаки, животные, птицы; одно изображение перетекало в другое, и вместе они образовывали третье. Доминика засмотрелась.

– Это для красоты?

– И для красоты тоже.

– Сани тоже делал Крот?

– Нет. Для работы по дереву у него были другие… существа.

– А почему здесь лед?

– Для скорости… Сядьте удобнее, Доминика. У вас затекут ноги. Нам ехать не очень-то долго, но достаточно, чтобы…

Он вдруг замолчал. Прислушался; резко дунул на свой стилет. Огонек погас.

В темноте слышно было, как шелестит ветер и постукивают полозья. И все.

– Что… – начала Доминика.

– Ш-ш-ш…

Некоторое время Доминика ждала, стиснув пальцы. Потом Лив забормотал; Доминика зажала нос. Шум и постукивание сделались тише: сани замедлили ход. Остановились совсем.

Лив бесшумно поднялся. Доминика встала на колени.

Пещера теперь не была темной. Потолок ее, поросший сосульками, отблескивал красным, и свет становился с каждой секундой ярче.

– Ну вот, – сквозь зубы сказал Лив. – Как на заказ.

– Что?!

– Ничего особенного, госпожа Доминика… Просто переждите. Сделайте вид, что заняты размышлениями… в разговор не вступайте.

– С кем?

– А сейчас придет…

Доминика втянула голову в плечи. Сосульки на потолке вспыхнули цветными огнями, свет сделался нестерпимым – и почти сразу пригас; глядя поверх резной кромки саней, Доминика успела увидеть, как из бокового хода – а у тоннеля был боковой ход! – выскочило животное, похожее одновременно на пантеру и паука; на спине чудища помещался всадник, которого Доминика даже рассматривать не стала – просто легла на дно саней, закрыв лицо ладонями.

– Привет, Мизеракль, – сказал глуховатый отрывистый голос.

– Привет, Соа, – невозмутимо ответил Лив.

– Все маешься?

– А ты ревнуешь?

Чужой голос хохотнул:

– Твоя беда – это только твоя беда, Мизеракль.

– Рад был тебя видеть, – все так же ровно отозвался Лив.

– Ты уже уходишь? Как жаль… И совсем не хочешь угостить меня этой старой девой?

– Совсем не хочу, Соа. Более того – уверен, что ты пошутил.

Сделалось тихо. Так тихо, что удары Доминикиного сердца казались набатом, созывающим деревню на борьбу с пожаром.

– Ну ладно, Лив, – совсем глухо и очень отрывисто сказал чужой голос. – Захочешь еще раз прокатиться Кротовыми норами – милости прошу…

Послышался скрежещущий звук, будто провели пилой по камню. Ударил ветер. И свет померк.

Чуть приоткрыв глаза, Доминика успела заметить в последних отблесках этого света, как Лив прячет под плащ странный предмет, отдаленно похожий на пастушью свирель.

– Последнее усилие! Р-раз!

Над их головами открылась крышка, впуская восхитительный воздух, впуская свет солнца и запах травы; Лив вылез первым и помог выбраться Доминике, вернее, вытащил ее, как пробку из бутылки.