Шрифт:
Она должна подумать. Нужно время, и тогда…
Башня.
Смотрите, сказал Рек. И смотрел сам. Но не на башенку — на Ирену… Очень внимательно смотрел…
«И в страхе замерли ящерица и хамелеон, а Создатель прошел мимо черного дерева к башне, туда, куда указывал деревянный идол… и вошел в ворота, и они закрылись за его спиной…»
Она давала Реку напиться. Запекшиеся губы раненого упускали воду, капли стекали по щетинистому подбородку, по шее — на рогожу…
Башня.
День они провели в зарослях, неподалеку от источника. Рыцарь ненадолго пришел в себя; пытаясь соорудить на костре нечто вроде грибного шашлыка, Ирена постоянно ощущала на себе его взгляд. Не сухо-сосредоточенный, как прежде, — грустный, очень теплый, внимательный взгляд…
Ирена маялась, желая расспросить Река о башне — и не решаясь. Напрасно, в общем-то, маялась — раненый все равно не мог говорить…
Потом Рек вернулся в забытье. Семироль заново перевязал его раны, и Ирена, стиснув зубы, выстирала в ледяной воде заскорузлые бинты. Кто знает, сколько еще придется их стирать…
— Он сильный парень, — сказал Семироль. — В общем-то, и раны не такие опасные, он бы справился и без антибиотиков…
Семироль замолчал, и в молчании его читалось несказанное «но».
— Но?.. — спросила Ирена.
— Но Провидение очень уж на него обозлилось. Боюсь, как бы…
— Ясно. Можешь не продолжать.
Весь день ее преследовали ящерицы и хамелеоны. И назойливая, как дятел, мысль: вспомнить… вспомнить… сообразить…
Она не спала вторые сутки. Перед глазами плавали цветные пятна; ночь принесла вместо облегчения страх.
— Сорвать… — бормотал Рек. — Красный… в траве… из него исходит… вытекает… сорвите его… цветок… он от крови… сорвите, сожгите…
— Ян… он бредит.
— Что я могу сделать?
— Не знаю…
— Успокойся, Ирена. Если ему суждено выжить — выживет… Подумай о ребенке… Спи.
Ирена отошла к костру. Протянула руки над мерцающими угольями.
Башня.
Закутаться в плащ — и спать до рассвета. Циничный Семироль прав — она ничего не изменит, она должна думать о ребенке…
Башня.
Высотой с пятиэтажный дом… Нет.
На письменном столе. Бронзовая… Коричневая с прозеленью. Подсвечник в виде башенки, подсвечник, извлеченный Анджеем с дальней полки антикварного магазина. Внутри зажигается свечка — на лица гостей ложатся полукруглые теплые пятна… «Как красиво, Ирена… Как оригинально…»
КАК ОНА МОГЛА НЕ УЗНАТЬ ЕГО СРАЗУ?!
Башня-подсвечник. И рядом с ней на шкафу — деревянная фигурка какого-то забытого полководца, властно указывающего своей несуществующей армии путь к победе… Анджей, вытри пыль… Надо убрать на шкафу — столько хлама… По-настоящему красивые вещи теряются…
Ирена на четвереньках отползла от костра. Казалось, ее сейчас стошнит. Головокружение…
— Ян…
Семироль проснулся моментально и беззвучно. Взял ее за плечи. Блеснул в темноте белками:
— Что?..
— Ян… — Ирена слизнула скатившуюся на подбородок слезу. — Я знаю, где выход… из МОДЕЛИ. Где ворота.
В любом селении находились охотники оказать помощь раненому. Ирена смотрела на них с невольной брезгливостью, даже и не замечая, что уподобляется при этом бескорыстному рыцарю.
Рек почти не приходил в себя.
Тяжелораненым не следует путешествовать в двуколке. Для рыцаря это бесчестье, а для ран опасность… Любой самозваный лекарь готов был это повторить при первой возможности. Ирена не слушала лекарей.
— Нужны антибиотики, Ян… настоящая медицина… Здесь у него нет шансов… Надо скорее…
Они сбились с дороги. Потеряли день. Наверстали. Заканчивались деньги, не хватало продуктов, Рек таял, уходил все глубже в бред, но отрывков из «Раскаявшегося» Ирена больше не слышала ни разу…
Потом они въехали в густой сосновый лес. Стволы забором стояли вдоль дороги, и Ирена закусила губу, потому что до заветной цели оставалось чуть более часа пути…
— Нас преследуют, — сказал Семироль, обернувшись.
Дорога была пуста. И ни звука, кроме синичьих переговоров и отдаленной кукушки…
Семироль хлестанул мула.
— Ирена, спокойно, да? Ты точно знаешь, куда идти?
— Мы войдем вместе, — сказала она испуганно. — Мы войдем вместе… Канал… Он для меня… Но он выдерживает… того, кто близко… как в сказке про девочку и серебряные башмачки… тот, кто держался за нее, тот…