Шрифт:
— Эта история…
Да, история оказалась и впрямь пикантной.
— Ему шестнадцать лет. Это было… мы уехали на какую-то турбазу в горах… даже не турбаза, так, сарай… И прожили там десять месяцев. Ян, не заставляйте меня говорить, это стыдно…
И она закрыла лицо руками — на семинаре молодых авторов, где она в свое время появлялась два или три раза, за такой сюжет подвергали не просто осмеянию — публичной порке…
Чем абсурднее — тем проще поверить. Теперь ее можно обвинить в распутстве — зато диагноз «шизофрения», лишающий шансов на жизнь, отступает на задний план…
— Его имя Онош… фамилию никогда не знала. Он хороший мальчик, из пристойной семьи… Элитная школа… Это стыдно, Ян. Мы спрятались от людей… Специально. Ото всех… Он обещал построить для меня… мир… мир любви… А потом… я… утром… когда я посмотрела в зеркало… и увидела себя, которой тридцать… рядом с пацаном, который…
Она заплакала. Совершенно искренне. Семироль молчал; Ирена бормотала, исступленно взваливая на себя чувство вины, демонстрируя все беды и комплексы неустроенной женщины, погружаясь все глубже, веря все искреннее…
— А почему вы сказали на следствии, что подтвердить ваше алиби может ваш бывший супруг Анджей Кромар?
— Он нас нашел, — проговорила она, не глядя Семиролю в глаза. — Он приехал… Он видел нас вместе. И…
— И умер от потрясения, — с сожалением пробормотал Семироль.
Ирена не выдержала и посмотрела на него.
Упырь-адвокат издевательски улыбался. Открыто. Во все зубы.
— Это что?! — спросила она, приподнимаясь на локте. — Это почему рассвет такой?!
— А каким он должен быть? — сонно поинтересовался Семироль.
— Он синий, — сказала она с ужасом. — Почему он такой синий?!
— Он всегда такой… Тихо, Ирена. Вам приснилась какая-то гадость…
Она потрогала шею. И послушно легла на место — бок о бок с его белым и жестким, как сахар, расслабленным обнаженным телом.
— Все будет в порядке, Ирена.
— Вы уверены?
— Да. Интуиция подсказывает мне, что ваши уловки и ваше вранье никак не скажутся на нашем потомстве… Никак.
ГЛАВА 7
Горел, искрился снег. Горы горели огромными белыми факелами; белый солнечный диск горел над горизонтом, как будто кто-то водил над МОДЕЛЬЮ направленным лучом исполинской настольной лампы. Ирена стояла, привалившись спиной к стволу корявой сосенки. И ощущала свою голову Луной — вероятно, Луна испытывает похожее блаженство, когда ловит солнечный свет своими бледными, в кратерах, щеками…
Ирена чувствовала себя странно.
То, о чем она думала, что этого никогда не может быть — случилось. Перейдена черта, вампир Семироль фактически стал ее мужем. Моделятор Анджей не отреагировал никак — может быть, МОДЕЛЬ стала настолько самостоятельной, что больше не подчиняется ему…
А может, перестала подчиняться в первый же миг своего существования. Что Ирена знает о МОДЕЛЯХ?
Она слабо улыбнулась солнцу. Откуда она знает, что это именно солнце, а не чья-то настольная лампа?..
Возможно, именно в это утро мир МОДЕЛИ сделался настоящим миром. Ирениным миром, в котором даже ранние ее рассказики несут на себе отпечаток таланта. Возможно, именно в этом мире она могла бы…
Холодный ветер рванул полы куртки, заставил задержать дыхание.
А КТО написал за нее эти рассказы? Тексты, которые никогда не принадлежали ей, но могли принадлежать, должны были принадлежать, она считает их своими…
Кто написал их? Анджей? Создатель? Или она сама — та, которой не было, которая существовала в прошлом этой МОДЕЛИ, непостижимой конструкции, чья вечность — десять с лишним месяцев…
Она подумала о Семироле — без страха или отвращения. Как о свершившемся. Со вздохом облегчения. Ну вот, все не так страшно…
— Ты в дураках, Анджей, — сказала она синему небу.
Небо молчало.
Она с трудом отслонила свое тело от корявой сосны. Весь мир — клубок моделей. Анджей смоделировал вселенную, Ирена смоделировала двух человечков, переживающих свою первую любовь на изрытом древоточцами стволе… У обоих неплохо получилось. А Семироль обустроил ферму в горах — тоже своего рода модель… Сейчас Ирена вернется в дом и смоделирует свою историю. От того самого момента, как она взяла телефонную трубку и в трубке обнаружился господин Петер…
Она спускалась по крутому склону. Летели камушки из-под тяжелых ботинок.
В стороне от фермы, на дороге, ведущей к лесу, друг против друга стояли двое. Даже издали их ни с кем невозможно было спутать — из всех мужчин на ферме только у Троша такие широченные плечи. И уж конечно, фигурка в ярком теплом платке — Эльза…
Ирена невольно замедлила шаг.
Женщина что-то говорила — быстро и горячо. Потом обняла Троша за шею, тут же оттолкнула и почти бегом устремилась к калитке, к своему коровнику…