Я спросила, шутка ли это.

— Что?

Что он залез под стол.

— А что тут странного?

— Зачем было прятаться от официанта?

— Вы заметили? — обрадовался он. — Я всегда, как только куда-нибудь вхожу, сразу выбираю место, где можно спрятаться. Такая у меня привычка.

— У вас туфли торчали из-под скатерти.

— Спасибо. В следующий раз буду внимательнее. У вас красивый пиджак.

Это он сказал Клаусу и тем самым окончательно его купил. Клаус покраснел как мальчишка и спросил:

— Вам правда нравится?

— Я же говорю.

— Серьезно?

— Смертельно.

Я объяснила, что Клаус — дизайнер, и этот пиджак — его собственная модель. А он повторил, что пиджак действительно превосходный и что немцы всегда славились дизайнерскими талантами. Клаус недоверчиво: скорее итальянцы или французы. А он: нет, нет, никакого сравнения, он имеет в виду мундиры, черные с железными украшениями — черепа эти, гениально придумано! Потом вся Америка подражала немцам. Hells Angels [30] , поколение рок-н-ролла, армия, Кельвин Кляйн, да вообще все.

Клаус рассмеялся, но как будто немного принужденно.

А официант подливал нам то воду, то вино, крутился поблизости и напряженно в него всматривался.

— А я вас откуда-то знаю, — сказал он наконец. — Вы актер?

— Да.

— Кого играли в последнее время?

— Гамлета в театре «Roundabout».

— Ну конечно. Я вас сразу узнал.

— Получил за него премию «Тони». Лучшая роль на Бродвее.

Официант обрадовался.

— Да. Знаю. Видел по телевизору. А я получил награду как лучший официант года в этом заведении.

— Я где-то об этом читал. А сколько вас тут работает?

— Двое.

— От души поздравляю.

Как я писала, через пару столиков от нас отмечал свой день рождения толстяк: спиртное, песни, Happy Birthday.

— У вас есть шоколадный торт?

— Ну конечно.

— Видите того толстяка?

— Ясное дело. Вижу и слышу.

— Пошлите ему от меня шоколадный торт. Самый большой, какой только есть.

— Вы его знаете?

— Откуда мне его знать?

Официант уже ничему не удивлялся — ушел и вернулся с тортом.

Да, это было забавно, но я себя чувствовала все хуже, а Клаус, наоборот, ожил и прямо-таки сиял. Зачем-то сообщил, что я художница и у меня будет выставка в Сохо. Он посмотрел как-то странно — будто холодной водой окатил, по спине забегали мурашки. Говорю:

— Нам пора. Клаус утром улетает в Мюнхен на показ моды.

А Клаус:

— А вы бывали в Германии?

А он:

— Зачем? Немцы у меня побывали.

Но меня уже ничто не забавляло, я только, кажется, еще сильнее побледнела. Они стали спорить, кто расплатится, и Клаус победил. А именинник, обожравшийся торта, подбежал мелкими шажками с веселым криком:

— Я вас сразу узнал. Мне сегодня стукнуло пятьдесят. Пожалуйте к нам, я хочу вам представить жену и друзей. И поблагодарить за потрясающий торт.

А он на это:

— Не благодарите, я надеялся увидеть, как вы умираете.

По странной и неожиданной случайности я нечаянно услышала, как вы говорили про девушку из публичного дома и парня, который ее оттуда вытащил, то есть об Ирине и моем первородном сыночке. А теперь, с вашего позволения, я добавлю кое-что от себя, если, конечно, вы понимаете по-русски. Не подумайте, что я по нахалке, упаси Бог, это я только чтобы вы перестали строить догадки и знали, как оно по правде. Начать, извиняюсь, придется с личного, иначе говоря, со сна, который мне приснился под Москвой в дачном домишке, а если честно, хибарке. Вроде бы сон как сон, ничего особенного, но вы уж, пожалуйста, наберитесь терпения…

Мне снились разные вещи но лучше всего запомнилось что куры-кормилицы убежали и попали под электричку забор обвалился муж вернулся дерево упало на хибарку я потеряла выигравший лотерейный билет и не могла получить выигрыш но под самый конец когда сон известное дело становится мутный увидела Захара любимого моего сыночка которого призвали в армию и после срочной трехнедельной переподготовки отправили служить в Чечню сынок протягивал ко мне руки так зовут на помощь и кричал что-то неразборчивое а потом на моих материнских глазах начал расплываться рассыпаться превращаться в пыль дым пока не растаял совсем и я проснулась