— Я прочертила маршрут и подсчитала, переход удлинится всего на сто миль. — говорит Лиззи. Она стоит упёршись ногами в основание камбуза и грудью в бортик штурманского стола. Но и в таком положении с трудом удерживается чтобы не упасть при бортовой качке.

— Сто миль в обмен на несколько дней отдыха. Я за! К тому же мне нравится название, Провиденсиа, и ещё история про галеоны.

Остров находится в 200 милях от Никарагуа и в 600 от страны, к которой принадлежит территориально. У нас нет карты, на которой он выглядел бы крупнее, чем просто точка, но в компенсацию, английская лоция необычно многословна:

«Центр острова — гористая местность с тремя вершинами, примерно равной высоты. Более высокий, Хай Пик, высотой 1190 футов, расположен в двух с четвертью милях к югу от мыса Джонс Пойнт, северной точки острова. Скалистый гребень спускается с вершины Хай Пик к Джонс Пойнт. На этом гребне, примерно в двух кабельтовых от мыса, Сплит Хилл поднимается на высоту 550 футов.

От Сплит Хилл, в направлении…» — и так на протяжении трёх страниц подробно описывается форма острова, расположение вершин, бухт и заливов. Описывается также окружающий остров риф, проходы в нём и ориентиры. Описывается также Голова Моргана, большая скала, похожая на человеческое лицо, которая должна служить створным ориентиром при плавании между рифами за коралловым барьером и привести нас в Пуэрто Каталина, главный порт острова.

Как пишет автор англичанин, вся эта информация очень старая, на основании данных полученных ещё в прошлом веке, но, думаю, что берега не сильно меняются. Мне в голову пришла идея.

— Знаешь, всё это описание похоже сделано специально для того, кто собирается рисовать карту. Можно попробовать, хотя бы просто так, для развлечения. — предлагаю я.

— И как это сделать?

— Просто. Рисуешь на бумаге то, что описывает лоция. Первым делом определимся с масштабом. Миля сантиметр. Годится?

— Отлично.

— Так как мы находимся почти на экваторе, масштаб по широте и долготе будет одинаковым.

— Если ты так считаешь, то и я не против. — Лиззи настроена очень скептически.

— Ты читай, а я буду рисовать. Хорошо?

— Ну хорошо…Три вершины, расположенные примерно в центре острова, называются соответственно…

Начинаем с нанесения вершин — три точки посередине листа.

— Северная оконечность острова находится в двух с четвертью милях на север от Хай Пик и называется Джонс Пойнт… — рисуем мыс в двух с четвертью сантиметрах к северу от точки пика, подписывая высоту и название, и так далее. Работа это долгая, но довольно не сложная. Самая большая трудность заключалась в сильной качке и карандаш иногда соскальзывал по листу бумаги. Часов через десять, с паузами, карта закончена. Результат превзошёл наши ожидания. У нас перед глазами приличное изображение с высотами, скалами, рифами, створами, сеткой параллелей и меридианов и всем остальным необходимым. Чтобы придать работе законченный вид, добавляю масштаб и магнитное склонение.

— Знаешь, действительно похоже на карту. — Лиззи поражена результатом, так же как и я сам. Но проблема в другом, мы не знаем, насколько ей можно доверять. Но в любом случае, это лучше чем ничего и мы теперь имеем представление о форме острова и расположении прохода в рифах. К тому же у нас есть лоция и, самое главное, глаза и здравый смысл. Подойдём ближе, там видно будет.

Я думаю о мореплавателях прошлого — Куке, Лаперузе, Колумбе, Магеллане. У них ничего не было, ни карт, ни лоций, ни секстанта. За пределами знакомых европейских вод весь остальной мир был загадкой — неизвестные моря, исследования, открытия. Им приходилось идти с большой осторожностью. Как бы они решили подойти к Провиденсиа? С какой стратегией? Главную опасность представляет риф, окружающий остров цепочкой полу погружённых кораллов, повторяющий контуры берега и местами удаляющийся от него на много миль. Между барьером и островом находится лагуна, более или менее глубокая и судоходная.

«Я опасался большой каменной банки, окружающей весь остров. Но между ней и берегом глубокое море и гавань, в которой поместились бы все корабли христианского мира, но проход туда очень узкий.

Внутри этого пояса тоже встречаются мели, но море спокойно как в колодце.» — так Христофор Колумб описывал свою первую встречу с коралловым барьером и лагуной. Скорее всего, увидев остров, они пошли бы вдоль рифа, в поисках прохода. Как бы они поступили? В такую погоду, какая стоит последние дни, они, наверняка, подошли бы с подветра, приближаясь осторожно, короткими галсами, выставив наблюдателей на мачте, на носу и одного с лотом. Мне кажется, я вижу их тяжёлые корабли, с трудом поднимающиеся на ветер с зарифлёнными парусами, все смотрят вперёд, затаив дыхание, пытаясь разглядеть проход в лагуну. Один ошибочный манёвр, неверная оценка и судно потеряно, а вместе с ним и жизни всего экипажа.

Это были великие мореплаватели. Капитан Кук, за три плавания вокруг света, тысячи раз подходил к неизвестным берегам, кто знает, сколько раз в плохую погоду, и ни разу не ошибся. Их смелость для меня всегда была загадкой.

И о чём я тогда беспокоюсь? У нас есть секстант, лоция, эхолот, мотор, лодка в десять раз более манёвренная, и даже самодельный суррогат карты. Однако, нас всего двое и мы сильно устали. Если я полезу наблюдателем на краспицы, на палубе останется только Лиззи, на руле, с парусами, ей придётся всё делать в одиночку. Но суть здесь в другом. То были настоящие моряки, которые понимали море, как крестьянин понимает землю, как гаучо чувствует лошадей.

Небольшое изменение цвета воды или формы волн, и они уже знали скорость течения и каково дно моря. Мы же — моряки из библиотеки, люди из города, из офиса, из школы. Наш инстинкт здесь, посреди моря, молчит, а если говорит, то подсказывает неверные вещи, потому что формировался в обстановке, не имеющей ничего общего с этой. В этом главное различие: мы пользуемся для навигации знаниями, картами, инструментами, они же глазами, ушами и сердцем. Именно поэтому мы так напряжены при приближении земли. Поэтому я не сплю и думаю, через какой проход в рифах лучше входить.