В различных престижных спортивных соревнованиях обязательно высту­пали советские спортсмены, хотя впервые СССР участвовал в Олимпийс­ких играх, начиная с 1952 года. Имеют ли вообще нынешние молодые люди представление о выдающихся успехах советских спортсменов: хоккеистов, фигуристов, легкоатлетов, тяжелоатлетов — скажем, Юрия Власова, и бор­цов — нашего Александра Медведя (кумиром Арнольда Шварценеггера был именно Власов)?

Суммируя все выше названные группы, а также дипломатов, получим сотни тысяч выезжавших за рубеж работать.

Я говорю о работе за рубежом, имея в виду, что там же и отдыхали. Собствен­но туристические поездки не были распространены так, как сейчас. Но забывают один существенный момент: они не были распространены и в мире. И понятно, почему. Только что закончилась страшная, опустошительная, жесточайшая миро­вая война. Везде, кроме США, — даже в богатой, грабившей свои колонии Вели­кобритании, восстанавливали разрушенное, жили бедно, трудно, фактически выживали. Вспомним итальянские фильмы неореализма: как невероятно сложно приходилось простым людям. Не до поездок. А в Великобритании — согласно романам Агаты Кристи того времени — затянула туже пояса даже элита, заду­шенная непосильными (до 70 %) налогами и карточками, отмененными, кстати, на несколько лет позже, чем в Советском Союзе.

Тем не менее как раз в СССР писатели и другие творческие работники выез­жали довольно часто. Это были дни культур, недели советского кино и литерату­ры, форумы сторонников мира, конференции, а фактически — знакомство с той или иной страной.

Художники, например, дружившая с нашей семьей Нелли Счастная, за рубе­жом нередко проводили и свои выставки. Еще в 1950-е годы отец и его колле­ги — именно в составе делегаций — побывали не менее чем в двадцати странах. Дальше — больше. Янка Брыль и Олег Лойко посетили даже Индию. Многие, кто легок на подъем, объездили полмира. Скажем, председатель Союза писателей Беларуси Максим Танк.

В социалистические страны Шамякин, как и многие другие литераторы, выезжал регулярно, фактически ежеквартально — в Польшу, Чехословакию, Бол­гарию, ГДР, Румынию, один раз был в Югославии. Из капиталистических стран особенно часто мой отец посещал Финляндию и Бельгию.

И вот что значит белорус. Ведь с финнами Шамякин воевал почти всю войну. Немцы-летчики, за которыми охотился зенитчик Шамякин, — для него довольно далекая, в небе, абстракция. А с финнами на Карельском фронте приходилось не раз встречаться лицом к лицу. Они были невероятно жестоки, коварны, веролом­ны, злее немцев. Но после войны Шамякин, очарованный любезным финским приемом, все постарался забыть, простил. А в Бельгии и вообще завел друзей из русских эмигрантов.

На курорты Болгарии профсоюзы многих белорусских предприятий про­сто силою посылали своих работников. И не элиту, а простых рабочих на заводах, лучших колхозников. Ну, ладно Болгария. Она считалась почти совет­ской республикой. Но Иван Мележ с женой путешествовали вокруг Европы, мои родители — на теплоходе по Дунаю (семь стран), и все в начале 1960-х годов.

Моя сестра Лина в 1960 году по туристической путевке месяц провела во Франции. Она выбрала именно Францию, поскольку в то время училась на французском отделении Института иностранных языков. Скажут, как же, дочь Шамякина, могла себе позволить! Но она же была не одна, а группы форми­ровались регулярно. Кстати, во Франции она, благодаря хорошему знанию французского языка, познакомилась с Пабло Пикассо и его семьей, имеет его автограф.

В 1961-м или в 1962 году группа белорусских писателей, также по туристи­ческим путевкам, путешествовала по Франции. Тогда произошел трагический случай. Один из писателей — Всеволод Кравченко, женатый на сестре Пимена Панченко, в парижском отеле покончил жизнь самоубийством — выбросился из окна, оставив сиротами трех детей. Вообще версии его совершенно непонятной смерти распространялись разные. Может, и не сам выбросился... Темное дело. Тем не менее поездки продолжались.

Это «железный занавес»? При том, что книг о других странах, скажем, журналистов-международников или ученых, часто иностранных, выходило множе­ство. Я эти книги собирала — так что имею материальные свидетельства, могу предъявить.

А наша детская переписка с одногодками из самых разных государств, клубы интернациональной дружбы? А Юрий Сенкевич, который снимал чрезвычайно популярный на ТВ «Клуб путешественников» буквально во всех странах мира, — его как отпускали? Также много ездил Николай Дроздов, бессменный, в течение сорока лет, ведущий программы «В мире животных».

Проще говоря, если человек хотел знать о других странах — он знал. Вот именно знал, а не пробавлялся изредка, когда возникает срочная необходимость, информацией из интернета. Но разве обывателям нужно было «забивать голову» знаниями? Совсем другое им нужно — потому и талдычат ныне про свое. Рабо­тать на Западе за как можно большие деньги и там же жить, отдавая за квартиру половину заработанного, — вот заветная мечта. Главное, как считается, — сво­бода. Что это — никто на самом деле толком не знает. Про внутреннюю свободу им лучше не рассказывай. И не важно, что разные законодательные ограниче­ния появились на Западе еще раньше, чем у нас. Важно про свободу постоянно вещать, и вот в ней все совершенно уверены. Тем более наши обыватели. Ну, дали вам европейцы или канадцы возможность устроиться у себя, — у запад­ников, кстати, тут свой интерес. Но не нужно думать, что это долго продлится: уже сегодня в западных странах полно лишних людей, даже белых. Во время последнего финансово-экономического кризиса повыкидывали на улицу корен­ных американцев — что уж про эмигрантов говорить. И в Германии, Франции машиностроительные заводы сокращают не только приезжих, а и своих. Пожа­луй, свободных мест ни для кого нет. Даже мест посудомоек скоро не будет. Экстравагантный писатель Эдуард Лимонов, в прошлом эмигрант на Западе из СССР, это хорошо показал.

Не буду спорить, что мечта о загранице во многом была обусловлена воз­можностью привезти тамошние тряпки или аппаратуру. Не понимаю, как я обходилась отечественной... Но все же и импорт существовал. Я уже писала о прекрасных вещах из Китая, которые своей красотой и долговечностью намно­го превосходят нынешний китайский ширпотреб. Есть у меня несколько высоко­художественных вещей из Египта и Индии, купленных в Минске еще в 1960-е и 1970-е годы (торговали с дружественным Насером и руководящей индийской семьей Неру-Ганди). О продуктах из Венгрии, Болгарии, других соцстран я писала. С удовольствием мы покупали игрушки из ГДР, начиная с 1950-х годов. Когда в 1979-е годы заработала «труба» и пошли «газовые» деньги, за них при­обретались товары уже из западного мира, например, обувь из Италии, пальто из Бельгии, косметика из Франции (духи «Ив роше» и «Клима» — по 40 рублей, тушь для ресниц — 7 рублей; очень дорого, но никто денег не жалел).