М.И. Кутузов

Генерал А.И. Михайловский-Данилевский рассказывает:

«В Петербурге народ следил за каждым шагом Кутузова, каждое его слово передавалось приверженными ему людьми и делалось известно; в театрах, когда произносились драгоценные для русских имена Дмитрия Донского и Пожарского, взоры всех были обращены на Кутузова».

Все это так, но на самом деле устранение Барклая де Толли вовсе не было уступкой императора Александра «единодушному желанию». Историк А.Г. Тартаковский уверен, что подобными ссылками на то, к чему якобы «взывали все», император лишь прикрывал «закулисное, но достаточно жесткое давление враждебной ему[Барклаю. – Авт.] генеральской оппозиции».

Как бы то ни было, в самом факте назначения Михаила Илларионовича главнокомандующим и по сей день для историков остается много неясного. Известно, например, что император писал Барклаю де Толли, что Кутузова он назначил главнокомандующим вопреки собственным убеждениям.

Известно также, что в начале августа 1812 года император встретился с Жаном-Батистом Бернадоттом (бывшим наполеоновским маршалом, усыновленным королем Швеции и ставшим в 1810 году наследником престола) и сделал ему несколько предложений, в том числе предложение о назначении главнокомандующим над русскими войсками. При этом Бернадотт должен был высадить все шведские войска в портах Прибалтики, объединить их там с наличными русскими войсками и подкреплениями, а потом во главе всей этой армии (около 150 000 человек) ударить в тыл Наполеону. Одновременно к Бернадотту переходило бы и главнокомандование над всеми русскими войсками, и все остальные русские армии автоматически становились бы второстепенными.

С точки зрения военной идея эта выглядела многообещающей. По крайней мере, на бумаге. Но вот по самолюбию русского генералитета, да и всего русского общества, ударить она могла самым невероятным образом. К счастью, Бернадотт отказался от этой идеи. Он вызвался действовать против Наполеона с одним условием – что ему будет передана во временное управление Финляндия, недавно завоеванная Россией у Швеции. Но на это император Александр не пошел, справедливо полагая, что бывший наполеоновский маршал просто хочет заполучить Финляндию обратно.

Как отмечает генерал М.И. Богданович, «Кутузов уступал Барклаю де Толли в административных способностях и князю Багратиону в деятельности».Тем не менее назначение получил именно всегда медлительный и осторожный старик, который по всем возрастным меркам того времени вполне мог находиться на пенсии, окруженный почетом и славой ученика и сподвижника А.В. Суворова. При этом император Александр сказал генерал-адъютанту Е.Ф. Комаровскому:

– Общество желало его назначения, и я его назначил. Что же касается меня, то я умываю руки.

Какова же была главная причина этого назначения?

Как пишет генерал М.И. Богданович, «имя Кутузова, природного русского, было русское, что в Отечественную войну 1812 года имело большую важность».

Карл фон Клаузевиц отмечает:

«В армии по этому поводу была великая радость. До сих пор, по мнению русских, дела шли очень плохо; таким образом, всякая перемена позволяла надеяться на улучшение. Между тем относительно боевой репутации Кутузова в русской армии не имелось единодушного мнения: наряду с партией, считавшей его выдающимся полководцем, существовала другая, отрицавшая его военные таланты; все, однако, сходились на том, что дельный русский человек, ученик Суворова, лучше, чем иностранец, а в то время это становилось особенно необходимым».

Этот же авторитетный военный специалист подчеркивает:

«Кутузов был старше Барклая на 15 лет; он приближался к семидесятому году жизни и не обладал той физической и духовной дееспособностью, которую нередко можно еще встретить у военных в этом возрасте. В этом отношении он, следовательно, уступал Барклаю <…> В молодости Кутузов был хорошим рубакой и отличался при этом большой духовной изощренностью и рассудительностью, а также склонностью к хитрости. Этих качеств уже достаточно, чтобы стать хорошим генералом. Но он проиграл Наполеону несчастное Аустерлицкое сражение и никогда этого не мог забыть. Теперь ему пришлось стать во главе всех боевых сил, руководить на беспредельных пространствах несколькими сотнями тысяч против нескольких сотен тысяч противника и при крайнем напряжении национальных сил русского государства спасти или погубить в целом это государство. Это были такие задачи, которые его умственный взор не привык охватывать».

Как бы то ни было, император Александр принял окончательное решение 8 (20) августа, и М.И. Кутузов тут же получил уведомление о своем назначении главнокомандующим. Но, естественно, не 1-й армией, как пишет А.В. Краско, а общим над всеми армиями главнокомандующим.

И еще раз подчеркнем, ибо это очень важно: Кутузов не сменил Барклая де Толли, а занял пост, который был до этого вакантным.

Но что удивительно, с назначением Кутузова на должность единого главнокомандующего вопрос о единоначалии в русской армии так и не был закрыт. Да, юридически Михаил Илларионович стал единым главнокомандующим, однако фактически он управлял только войсками 1-й и 2-й Западных армий, а также резервами. Произошло это потому, что император Александр через голову Кутузова отправлял приказы П.Х. Витгенштейну, А.П. Тормасову и П.В. Чичагову. Более того, иногда эти приказы прямо противоречили приказам Кутузова. Видимо, таким образом император решил «отомстить», продемонстрировать свое внутреннее несогласие с навязанным ему назначением. К чему все это приведет, мы скоро увидим…

Итак, император Александр недолюбливал «старую лисицу» Кутузова. Не любили его и многие другие люди – как при дворе, так и в армии.

Например, французский генерал Филипп-Поль де Сегюр, сын посла Франции в России еще при Екатерине II, характеризовал Михаила Илларионовича так:

«Он обладал мстительным, малоподвижным характером и в особенности хитростью – это был характер татарина!»

Британский же генерал Роберт Вильсон, хорошо знавший Кутузова, дал ему следующую характеристику: