Кастор Керберос пропадал на работе. Единственное время, которое он позволял уделить себе и возлюбленной, приходилось на часы выступлений труппы. В один из дней мужчина пришел к Ане в приподнятом настроении и светился, аки солнышко.

— Я уезжаю!

Аню перекосило: как можно с такой радостью сообщать "замечательную" новость?!

— Куда?

— В Дон-Длон. Мне предложили неплохую должность — больше денег, больше привилегий.

— Рада за тебя. Когда едешь?

— Завтра.

Анины брови подпрыгнули на лоб да там и остались.

— Быстрый какой. А назад когда?

— Не могу знать. Но, — страж сделал многозначительную паузу, — может, когда я там обустроюсь, ты приедешь ко мне?

— Хороший мой. Ты не забывай, что самолетов у вас тут не предусмотрено, а на лошадке трястись туда-обратно по неделе, выше моих сил. Давай лучше ты ко мне. Я дам тебе один из моих камешков, и ты сможешь "порталиться" сюда хоть каждый вечер. Кстати, у вас там посменная работа будет или тебя опять в ночные смены выставлять будут?

— Не могу знать, мой ангел, — произнес Кастор, преданно глядя Ане в глаза и целуя аккуратные пальчики.

Через несколько часов после разговора с Кастором, Аня пересеклась с леди Сольвейг в ее мастерской. Девушка была явно чем-то расстроена.

— Соль, у тебя что-то случилось? — Аня присела рядом и взяла кузину за руку.

Соль била мелкая дрожь, в глазах стояли слезы.

— Да что у тебя стряслось, Соль?

— Он уезжает! — слезы потекли ручьем.

Аня сидела в замешательстве, пока соленые потоки не иссякли, и Сольвейг наконец смогла говорить:

— Пэйон уезжает, — Аня выдохнула: вот кто, значит, занимает мысли Соль на самом деле. — Его пригласили в новый императорский театр.

— Соль, он тебе очень нравится?

— Очень.

— А ты ему?

— Конечно!

— Ну, да, глупый вопрос, как по-другому то может быть… Он тебе говорил, что ты ему нравишься?

— Ну, да.

— Когда?

Соль замялась.

— Так говорил или нет?

— Говорил, но давно. Но до сих пор ничего не изменилось, — затараторила сорока, — он до сих пор меня любит. Он меня даже целовал!

— Богема чертова, — пробурчала Аня себе под нос. — Ладно, Соль, не расстраивайся. Смотри, все складывается как нельзя лучше: во-первых, он уедет зарабатывать деньги, обоснуется в столице, во-вторых, ты сорвешь свою свадьбу, в-третьих, ты будешь свободна, он богат и вы сможете соединить ваши судьбы. Так что, давай, утри слезы и радуйся тому, что у тебя есть и тому, что ждет нас впереди!

Назавтра Аня и Сольвейг остались без своих мужчин. Леди Юдора, как могла отвлекала дочь от грустных мыслей, поддерживая все идеи и начинания Соль: подготовка к свадьбе Сотирии шла параллельно с подготовкой юбилея.

Лорду Пэйону, как без пяти минут знаменитости императорского масштаба, платили деньги императорских масштабов: он каждый день мотался портами меж двух столиц — культурной и географической. Выкупил у Земной самый маленький камешек и щедро отблагодарил за "Золушку". Благодаря собственному таланту и партитурам из Аниного времени, композитор обещал новые премьеры каждый месяц лета и осени.

Земная почти каждый вечер принимала гостей, не забывая запивать сладкие любовные утехи горькой настойкой Дарьяны.

Уважаемый Нардо стал обожаемым после того, как починил несложный механизм граммофона: теперь Анину комнату наполняли звуки классических произведений, мюзиклов советских времен. Количество золотых на счету регулярно увеличивалось за счет сдачи в аренду отшлифованных камешков, которые отныне обитали по новому банковскому адресу под надежной защитой гномьей охраны.

Неделя подготовки прошла. Насыщенные событиями дни пролетели, пополнив калейдоскоп впечатлений новыми красками ярких эмоций, переживаний и чаяний.

Утро церемониального дня, засучив рукава, принялось активно расталкивать ленивых и уставших обитателей замка.

— Мне пора, — Кастор наклонился к брюнетке и поцеловал в нос, — увидимся вечером.

— Неа, — промычала Аня, переворачиваясь на живот, — не увидимся. У меня работа до утра. И ты тоже отдохни от меня.

Капитан коротко кивнул и, шагая в открытый портал, послал на прощанье воздушный поцелуй. В руке Кастор держал серьгу с розовым аметистом. Аня зажмурилась, прячась от ярких солнечных лучей, и начала свой трудовой день с умывания. Благодаря настоятельной просьбе девушки, Нардо соорудил небольшой вариант водопровода, оборудовав им всего две комнаты в замке, но зато теперь и Аня и Соль могли принимать душ, умываться проточной водой и избавиться от присутствия прислуги, так необходимой при омовениях.