Брюнетка вскинула брови, усаживаясь за столик с косметикой.

— У них венчание состоится в старом маленьком храме, где кроме ее платья сможет разместиться только жених и жрец, — Сольвейг захохотала, хлопая себя по коленкам.

— А почему бы им не организовать выездную церемонию? — Аня довольно часто выдавала будничные для ее существования вещи, которые ставили в тупик иномирян.

Вот и на этот раз Сольвейг впала в ступор:

— Организовать чего?

— Выездную церемонию, — Аня вздохнула и приготовилась к очередному ликбезу. — Берем жреца, переносной алтарь, мобильную группу помощников, гостей и брачующихся… Прости, жениха и невесту. Вывозим их на природу, например, на берег озера, накрываем им там столы под навесами, проводим красивую церемонию венчания и отправляемся жрать. Погода позволяет, средства, как я понимаю, тоже.

Сольвейг все еще сидела с открытым ртом, когда в дверь постучали.

— Леди Анна, вам просили передать, — мальчишка в одежонке слишком легкой для весенней ранней поры пронесся ветерком через всю комнату, поставил перед Аней узелок и заговорщицки сообщил:

— От Дарьяны.

Краткость — сестра таланта. Земная быстренько сунула серебряную монетку мальчугану и повернулась к любопытствующей Соль.

— Что это?

— Без понятия.

— Ну, так открой.

— Потом открою.

— А если, это важно?

— Ах, если бы да кабы да во рту росли грибы, — скороговоркой ответствовала Анна и дернула за веревочку на узелке — тот раскрылся, словно бутон. На круглом, неровно обрезанном куске кожи стоял маленький кувшинчик с длинным горлышком, запечатанный пробкой из свернутой и затянутой сухими травинками пакли. На самой кожаной тряпице было коряво выведено: "Любись и пей в течение суток".

"Ох, ты ж черт! Как она узнала? Ведь только вчера думала об этом. Спасибо тебе, Дарьяна. Выручила." — Аня снова упаковала кувшинчик и поставила узелок на полочку повыше.

— Ну, так что это?

— Заведешь любовника — расскажу.

— Ты противная!

— Зато идейная! Соль, а давай мы твоей подруге организуем такую свадьбу, какой ни у кого никогда не было и не будет?

— Это какую?

— А давай организуем похищение невесты?

— С ума сошла? Какое похищение?

— Шуточное! И чтобы жених обязательно ее спасал самостоятельно, а не вызывал стражей!

Сольвейг колебалась, раздумывая и взвешивая.

— Соль, а ты жениха-то видела?

— Конечно видела.

— Тюфяк?

— Как раз наоборот: он выпускник императорской академии боевых магов.

— У-у-у, — протянула Аня, — а портрет его есть?

— Нет, портрета нет. Нельзя рисовать портреты неженатых парней и незамужних девушек.

— Это что еще за новость? Почему?

— Считается, что судьба может перепутать тебя живую и нарисованную и уйти от тебя, и тогда ты не сможешь выйти замуж.

— Как интересно. То есть, если ты не хочешь замуж за мужчину, но тебе его уже навязали родители, ты можешь нарисовать свой портрет, отправить ему в качестве подарка и судьба перепутает тебя с портретом и расстроит твою свадьбу?

Сольвейг утвердительно качнула головой и застыла. Как интересно наблюдать за выражением лица собеседника, когда до него доходит с запозданием смысл сказанного, когда собеседник осознает личные выгоды от авантюры.

— Аня, — от переизбытка эмоций голос Соль сорвался на сопрано, — да ты гений! Как я не сообразила сразу?! Все! Мы делаем свадьбу на выезд, мы организуем похищение невесты и потом мы нарисуем мой портрет и отправим его императорскому наследнику! Какая же ты молодец!

Несмотря на частые отлучки леди-дизайнера, работа в мастерской кипела постоянно. Гардероб Ани и Соль пополнялись новыми моделями платьев, ночных рубашек, блуз, прогулочных костюмов и тому подобных вещей. Хозяин тканевой лавки действительно обслуживал теперь постоянную покупательницу даже среди ночи. Прослышав про экспериментаторские настрои наследницы, в замок потянулись подмастерья и мастера по пошиву обуви и головных уборов.

Подготовка к чужой свадьбе шла полным ходом с одобрения брачующихся и их родственников. К "похищению" невесты была подключена театральная труппа господина Пэйона, который приобрел популярность настолько широкую, что не успевал отказываться от приглашений посетить светские мероприятия именитых семейств города. Каждый вечер театр был забит под завязку: приходилось заставлять проходы между рядами дополнительными стульями, разрешать стоять во время выступления, билеты были распроданы надолго вперед, даже самые неимущие жертвовали деньгами на "черный день", приобретая пригласительный.

В город стали стекаться раньше времени курортники, хозяева усадеб на берегу озера, к ним приезжали родственники и знакомые, прослышавшие о талантах и аншлагах театра господина Пэйона. Гостиные дворы в срочном порядке переоборудовали помещения под жилые комнаты, стоимость аренды халуп поползла вверх, казна города пополнялась, радуя главенствующий род и, естественно, императорскую казну.

Представителей нелюдских рас приветствовали наравне со всеми: деньги не пахнут, а особенно в таком количестве.