– Вы хотите сказать, что созданного вампира можно наделить любыми способностями? – глухо спросил Елизар. Его кадык заходил ходуном.

– Полагаю, да. – Будто сожалея, Колесников развел руками.

Скулы Елизара заострились. Он побледнел.

Тяжелыми шагами Фадеев прошелся вдоль смотрового окна и заговорил:

– Значит, Виктор в состоянии создать армию монстров, которые могут быть наделены не определенным набором возможностей, а любыми, – выделил Макс, – способностями Охотников? Телекинез, телепатия, левитация? И все это при их физической силе?! И насколько я понял, эти вампиры – только начало?

Теперь побелела и я. От этой мысли стало плохо. Даже представлять не нужно, чтобы испугаться по-настоящему. Ответа на этот вопрос Макса ждал и Николай. Он выжидающе смотрел на биохимика.

– Думаю, нет, – вздохнул Колесников. – Судя по этому вампиру, эксперимент, проведенный учеными Коншина, оказался неудачным. Помимо нарушения слуха и зрения, есть еще кое-что. Кровь этих существ вырабатывает огромное количество адреналина, ведущее к агрессии, а нейроны головного мозга отмирают за очень короткое время. Что, благодаря метаболизму, невозможно, но это есть! – Лев проницательно посмотрел на Николая. – Что будет с ним дальше, я даже предположить не могу.

Фадеев фыркнул.

– Очень успокоили! Вместо сотен Кириллов Черновых нас поджидают сотни безумных, – подчеркнул он, – Кириллов Черновых.

Я напряженно вслушивалась в разговор, боясь пропустить хоть слово.

– Вы неправильно поняли. – Лев вновь воззрился на вампира за стеклом. – Об армии речи не идет! Возможно, его мозг перестанет функционировать уже завтра. Вполне вероятно, что это существо даже двигаться не сможет.

– Но, несмотря на это, Виктор прислал их на нашу территорию! – Остановившись, Макс указал в сторону смотрового окна.

– Не думаю, что это так, – возразил Колесников. – Говоря, что такой армией невозможно управлять, Елизар был прав. Им нельзя отдать какой-нибудь приказ или что-то поручить. Скорее всего, им просто удалось сбежать из лаборатории, – сделал заключение ученый.

В операционном блоке послышались звуки: новые щелчки клавиатуры, быстрые шаги и странное шипение. Повернуться я не успела – внимание привлек вид за стеклом. Откуда-то снизу быстро начал подниматься молочно-розовый газ. Через минуту он полностью закрыл обзор; мутанта больше не было видно. Транквилизаторы? Вероятно, времени прошло больше, чем я полагала, и сейчас вампира вновь подвергали воздействию психотропных препаратов. Еще через минуту газ рассеялся. Теперь веки вампира плотно сомкнуты. Глава клана задумчиво смотрел на него и, погрузившись в свои мысли, в разговор не вмешивался.

– Есть ли шансы, что эксперименты Виктора могут закончиться успешно? – неожиданно спросил Елизар. – Существует ли возможность, что психика мутантов обретет устойчивость, а действия – рационалистичность?

Пожевав губами, Лев серьезно посмотрел на Тагашева.

– Ученые Коншина добились многого, а увидев это существо, я больше не уверен ни в чем, – тихо сказал биохимик. – Но если продолжить исследования, а я намерен это сделать, то через какое-то время, возможно, смогу ответить на ваш вопрос.

Услышав заявление Колесникова, Тагашев вздрогнул. Обдумывал слова ученого он совсем недолго. Затем на красивом лице проступила догадка. Черты ожесточились.

– Вы сможете ответить на этот вопрос. Да… вы сможете, – машинально проговорил он, затем резко повернулся к Николаю. – Я знаю, зачем Лев нужен Виктору и о каком генетическом оружии говорил Кирилл! – В темных глазах сверкнуло по стальному сверкающему клинку.

Ученый испуганно метнул взгляд на него.

– Мутанты – это и есть оружие, пусть пока и несовершенное, – быстро продолжил Тагашев. – Но с помощью биохимика верлафов Коншин надеется получить вожделенную армию вампиров, которые не только будут подчинены ему как Охотники, но смогут обладать теми способностями, которые он пожелает в них видеть!

– Но… – начал было Колесников, а затем, словно передумав, замолчал.

Я осознала, что биохимик хотел возразить, но понял, что Тагашев прав. Уже сейчас Лев уверен, что, имея необходимую информацию, он смог бы закончить эксперименты Виктора. Из меня вырвалось что-то вроде «ох», сильно смахивавшее на икоту. Но никто не обратил на меня внимания, так как звук, исторгнутый моим телом, потонул в глухом треске. Обдавая градом, посыпались стекла. Кошмарный удар в грудь сотряс тело. Легкие заклинило. Не в силах вдохнуть, я зевнула ртом, а затем повисла вниз головой. Ноги чуть повыше колен сдавило тисками. Послышались шлепки босых ног, и только теперь я поняла, что произошло. Тварь, которая вроде должна была находиться под воздействием транквилизаторов, разбила смотровое окно и набросилась не на кого-нибудь, а на меня, и снова куда-то тащит. «Пытается сбежать?» – наконец-то вдохнув, успела подумать я до того, как вампир, не выпуская меня из рук, обрушился на сейфовую дверь… затем еще…

Злой рык волка заглушил даже грохот металла. Что происходит за спиной – не видно, но и так ясно, что охранники, Елизар и Макс на месте не стоят. Вырваться или оказать сопротивление я не успела: все произошло в один миг. Внезапно вампир зарычал, стальные ладони разжались, и я съехала по спине монстра на пол. Елизар стоял рядом, в паре метров от нас. Огромный черный волк – немного левее и дальше, но парни словно застыли, как и вампир за моей спиной. То, что последовало за этим, вызвало шок у всех присутствующих. Резким рывком мутант поднял меня на ноги и, словно смирившись с неудачей, осторожно толкнул к Елизару. Затем бросился к стене и прижался к ней спиной. Мышцы вампира сотрясала волнообразная дрожь. Это существо явно боится Тагашева.