— Нет, — покачала я головой, — готовлю очередную передачу! Истинный крест. — Я даже перекрестилась для пущей убедительности. В общем-то, это была чистая правда. В конце концов, должно же было мое «независимое расследование» однажды выйти в эфир!

Я полезла в бар за бутылкой коньяка, припрятанного там на всякий пожарный случай, и заодно включила свой музыкальный центр. Ничто не успокаивало меня так, как классическая музыка.

— Ирина, у тебя, наверное, был очень трудный день, — констатировал Володенька и ретировался на кухню, лишь бы только не слышать моего Паваротти. Обидно, конечно. Но ничего, мы и не такое переживали!

— Володя! — позвала я его.

Из кухонной двери вынырнула черноволосая голова.

— Чего изволите? — шутливо осведомился мой благоверный.

— Мы сегодня с Гурьевым ужинаем, — предупредила я, делая звук потише.

— Вот не было печали! — усмехнулся Лебедев. — А у нас, между прочим, копченая колбаса закончилась!

— Ничего, — ответила я, — он и вареной перебьется!

— Чего это ты сегодня такая грозная? — удивился Володя.

— Никакая я не грозная, — возразила я. — Обыкновенная!

Переодевшись, я присоединилась к своему удивительному мужу на кухне, лишний раз убедившись, что в замужестве мне несказанно повезло.

Гурьев себя ждать не заставил, подозревал-таки, что его на кухне мой коньяк дожидается.

Валерка ворвался в квартиру, как всегда, в прекрасном расположении духа. На первый взгляд мои неприятности его будто вовсе не волновали. Но через несколько минут мне пришлось убедиться в обратном.

— Рокотов — стоящий адвокат! — заявил он почти с порога. — И я бы, Ирина, на твоем месте, не лез в это дело. Игорь и без тебя управится!

— Слышишь, Ириша? — робко подал голос Володька.

— Ну да, стоящий, — кивнула я. — Только очень неразговорчивый!

— Не обижайся, — проговорил Валерка, уплетая за обе щеки «изысканную» вареную колбасу, — просто… ну, как бы это сказать, Игорь не очень-то доверяет женщинам!

— Женоненавистник, — констатировала я.

— Ну, и язык у тебя, Ирина! — усмехнулся Гурьев.

— А он тебе не открыл великую тайну? — спросила я. — Где можно найти охранника, дежурившего в «Парадизе» в четверг?

— Открыл, — признался Валерка. — У меня даже его координаты имеются.

— Поделиться не хочешь? — спросила я, наливая ему коньяк.

— Майоров Денис Георгиевич, — проговорил Гурьев торжественно. — Проживает по адресу: Вишневая, дом 18, квартира 5. Кстати, мне достоверно известно, что Платонов его уже допрашивал.

— Нисколько не сомневаюсь. — Я положила Валере в тарелку новую порцию салата. — А твоему «стоящему» Рокотову известно, что покойная Анна Степнова требовала у Аллы восстановить ее в правах совладелицы?

— Да, — Гурьев кивнул, — Малахова призналась ему, что документы на владение клубом так и не были оформлены до конца! А тебе-то это откуда стало известно?

— Сорока на хвосте принесла. — Я сделала попытку заинтриговать нашего криминального репортера.

— Гоффман поди проболтался, — усмехнулся Гурьев. — Ходят слухи, что Герман Генрихович — человек очень разговорчивый!

— Между прочим, — заметила я, — он не слишком-то лестного мнения о Рокотове…

— А Рокотов не слишком лестного мнения о Гоффмане, — парировал Гурьев.

— Он его подозревает? — воодушевилась я.

— Он всех подозревает, — усмехнулся Валерка. — А ты-то кого подозреваешь? — осведомился он.

— Гоффман вполне мог устроить это убийство, чтобы свалить все на жену и прибрать к рукам ее бизнес, — размышляла я вслух. — С дочерью Алла Владимировна тоже не ладила, но эта версия все равно мне кажется наименее вероятной…

— А тебе не кажется, что враги могли быть у Анны, а Малахова оказалась замешанной в этом деле совершенно случайно? — предположил Валера.

— Об этом я, конечно, подумала, — ответила я, — но как же тогда быть с телефонным звонком в эфире? Этот человек должен был знать, что Анна мертва, а солярий под замком, и ключи имелись только в единственном экземпляре… Кстати, это тоже как-то одно с другим не вяжется! Либо ключи еще у кого-то имелись, либо этот человек знал, что Алла Владимировна задумала совершить убийство, спланировала его и осуществила свой план.

— Ну, — промямлил Валерка, разомлевший от коньяка, — существует и другой вариант…