Шрифт:
— А, Ирина, здорово! Ждал твоего звонка! — приветствовал меня Гурьев радостным голосом. — Как успехи? — осведомился он.
— Мне срочно надо переговорить с адвокатом Малаховой! — сказала я.
— С Рокотовым, что ли? — спросил Валерка.
— А ты откуда знаешь? — не смогла я удержать изумленного возгласа.
— Да пили мы с ним как-то водку… — начал Гурьев.
— Знаю, знаю! — перебила я его. — Ты Аллу Малахову видел?
— Не-а, — протянул Гурьев. — К ней сейчас никого не пускают, — добавил он. — Но Рокотов — мужик стоящий. Если она не убивала, он ее вытащит… Кстати, — проговорил Валерка, — статью читал. Ну этот Ремизов и сволочь!
Я согласилась:
— Сволочь! Сам понимаешь: мне необходимо встретиться с Рокотовым!
— Могу устроить, — предложил Гурьев. — За тобой ужин, — добавил он. — Изысканный…
«Ага, размечтался!» — мысленно усмехнулась я.
— Само собой, — сказала я вслух.
— Подробности расскажу при встрече, — пообещал Валерий.
— А дело-то кто ведет? — осведомилась я.
— Платонов, — ответил Гурьев.
— Ну, надо же, — удивилась я. С Андреем Николаевичем мы были знакомы еще по делу бизнесвумен Кривцовой, у которой во время прямого эфира моей программы с ее участием дома взломали сейф с драгоценностями.
Я повесила трубку, и обрадованная Елена Николаевна наконец-то выпроводила нас из своего кабинета. Костя еще раз постучался в дверь Гоффмана, чтобы узнать у него имя охранника, дежурившего в четверг, но Германа Генриховича не оказалось на месте. В итоге мы вновь столкнулись лицом к лицу с обескураженной Еленой Николаевной. Она попрощалась с нами дрожащим голосом.
— Костя, — пришла мне в голову занимательная мысль, — а почему бы нам не осмотреть тот самый злополучный солярий?!
— Ирина Анатольевна, да вы что? — возмутился он. — Здесь же полно народу!..
— Костя, — я укоризненно покачала головой, — мы же с тобой давно на «ты», а ты все Ирина Анатольевна да Ирина Анатольевна, — передразнила я его.
— Ира, вас, то есть тебя к тому же муж ждет, — добавил он.
Если бы не это обстоятельство, которое смущало меня больше всего, я бы обязательно задержалась в этом раю подольше.
— Ну, ладно, поехали, — смилостивилась я.
— Костя, — окликнула я водителя уже в машине, — а что ты об этом думаешь?
— Не знаю, — Шилов пожал плечами.
— Ты все-таки считаешь, что Гоффман здесь ни при чем? — поинтересовалась я. — И что это за история с аварией, которую, возможно, подстроили? Малахова узнала, что Анна едва не отправила ее на тот свет и отомстила? Тени из прошлого?
Неужели такое возможно? — размышляла я вслух. — Или дочь решила маму за решетку упечь из-за расстроившейся свадьбы?
— Ты про инопланетян забыла, — ответил Костя.
— Что?
— Шучу, — усмехнулся Шилов. — Я знаю только одно, — добавил он. — Вряд ли мы управимся до следующей пятницы!
— Костя, а я-то тебя всегда считала неисправимым оптимистом! — воскликнула я. — Неужели ошибалась все это время?
— Только иногда, — парировал он.
Что-то не очень он похож на безнадежно влюбленного мужчину!.. И много я их таких видела — безнадежно влюбленных?!
— О чем задумалась? — осведомился Шилов по дороге.
— Как нам Нину Андреевну разыскать, — выпалила я первое, что в голову пришло. — Она наверняка что-то знает, раз Гоффман от нее так скоропостижно избавился…
— Пожалуй, — Костя не стал возражать. Он свернул за угол и заехал во двор нашего дома. Цены такому водителю не было, но Лебедев отказывался это понимать: у него при одном упоминании о Шилове лицо менялось. Ревновал он меня к нему, что ли? Да и было ли к кому ревновать?! Но ведь относился же он к Гурьеву по-человечески, да и к Павлику тоже!
— До завтра, Ирина Анатольевна!
— До завтра, — ответила я, выходя из машины. Воскресенье обещало быть жарким…
Глава 3
Володька встретил меня, вооруженный ножом, которым он строгал какой-то салат. В этот самый момент я и вспомнила про изысканный ужин, обещанный мною Валерке.
— Ирина, ну наконец-то! — Володька бросил ножик на стол, вытер руки о краешек полотенца и принял меня в свои объятия. — А то я уж здесь извелся весь! Ну, как все прошло? Это тебя столько времени Кошелев нравоучил? Я, между прочим, звонил на студию, мне сказали, что ты уехала, — проговорил он обиженно. — Ты снова во что-то впуталась?