Шрифт:
Я прищурилась. Сосредоточилась, посмотрела на росчерк особым взглядом…
И в отвращении отпихнула книгу. Вся страница была покрыта шевелящимися, жирными опарышами – личинками мясной мухи. Рыболовы, говорят, в опарышах души не чают, но я не рыболов. Меня чуть не стошнило.
– Вот поэтому у вас нет посетителей, – пробормотала я.
И, не дожидаясь, пока официант что-то поймет, я вырвала из альбома листок с автографом Тени и, брезгливо держа его двумя пальцами, вышла из ресторана.
– Почему ты сразу этого не учуял?
Пипл виновато покачал головой:
– Хрен его знает. Весь ресторан провонял ее злостью! Ты бы нашла селедочную голову в куче кислой капусты?
– Фу!
– Вот именно, что фу… Ты очень допекла эту Тень, Даша. Она собиралась сожрать тебя красиво. Прикинь, гурман сует в рот нежную устрицу, а устрица его ка-ак…
– Много говорим!
Пипл поглядел на меня, будто впервые видел. Сказал другим голосом:
– Я это к тому… Она лопалась от злости, когда это писала. Потеряла осторожность и оставила характерный след. По отпечатку Гришка может ее запеленговать…
– Правда?! Что же ты молчал!
– …и открыть к ней рамку, – невозмутимо закончил Пипл.
Я посмотрела на часы. Через семь минут отведенное мне время истекало.
Лера сидела в десяти шагах от портала на стуле Инструктора. Лиза стояла у нее за спиной. Лера оглядывалась, протирала глаза, жалобно тянула:
– Это мне снится, да? Можно, я уже проснусь?
Лиза демонстративно посмотрела на часы:
– Дарья, ты просила час – у тебя осталось три минуты.
– Есть шанс взять Тень по свежим следам!
Гриша осторожно перевернул листок бумаги с каракулями:
– Мощная тварь…
– Откроешь к ней рамку?
Гриша кивнул. Лиза глянула на него с беспокойством:
– Да поймите вы, поезд ушел! Что бы вы ни делали – эта девчонка теперь Тень! И люди, которые сейчас умирают в реанимациях, висят на ней!
Мы все вместе посмотрели на Леру. Ее бледное лицо шло красными пятнами, взгляд не отрывался от портала:
– Там дырка в стене… Вы что, не видите?!
– А ты видишь, значит, – процедила Лиза.
– Там очень страшная дырка в стене… Ну можно, я уже проснусь?!
Лиза принялась разминать пальцы. Я перехватила ее руку:
– Подожди.
– Две с половиной минуты, – сказала Лиза. – И ни один из вас не силовик! Как вы собираетесь справляться?
– Помоги!
– Я работаю, – она посмотрела на Леру. – И не могу уйти.
– Лиза…
Гриша крепко взял меня за руку:
– Время идет. Пошли, я ее рамкой подсеку. Если получится.
В бетонной стене коридора открылось окно с оплавленными краями. Задрожал воздух. Там, за рамкой, висели на вешалках дорогое женское пальто, кожаная куртка, вечернее платье в прозрачном конверте…
– Нарния, блин, – с нервным смешком сказал Гриша.
Пипл приложил палец к губам и отключил звук на своем телефоне. Один за другим, задержав дыхание, мы забрались в шкаф, и рамка-граффити затянулась за нашими спинами, как моментально замерзшая полынья.
В огромном шкафу было темно и пахло французскими духами. Свет пробивался из единственной щели между дверцами. Опираясь друг на друга, балансируя, чтобы не вывалиться из шкафа, как в дурной комедии, мы выглянули наружу.
Массивный стол с пустыми креслами для совещаний, во главе стола кресло из черной кожи – офисный трон, одна из принадлежностей чиновничьей власти. Экзотические растения в горшках, плазменная панель на стене, компьютер, селектор, ровные стопки папок. За столом восседала дама средних лет, и каждый волосок на ее бровях знал свое единожды отведенное место – что уж говорить о маникюре, макияже и прическе! Дама, безупречная во всех отношениях, эдакая Леди Совершенство, снисходительно слушала подобострастный доклад секретарши:
– Вот это подготовили на подпись… И еще вот это, они просили рассмотреть…
Стоя перед дамой-боссом, секретарша выкладывала перед ней на стол волшебные бумаги. Дама глядела на них, как тигр на капусту:
– А, эти… Подождут.
– И еще, Тамара Михайловна, – секретарша интимно понизила голос, – на завтра к вам записался на прием начальник главка…
Опираясь на спину Пипла, я на секунду утратила равновесие. Дверца шкафа еле слышно скрипнула…
Сидящая за столом женщина подняла взгляд. Уставилась прямо на шкаф. Мне показалось, она смотрит мне в глаза.