А паруса бегут, бегут по тёмной воде. Таня протягивает руку к своему красному листочку, а он, будто живой, отплывает от её руки. Она потянулась за ним, и тут за её спиной вдруг голос резко крикнул:

«Ав!»

Таня быстро обернулась. Мимо шёл Максим с виолончелью под мышкой. Он смотрел в другую сторону, на вывеску галантереи. А Таня загляделась на Максима. Всё-таки это он тявкнул у неё над ухом. Он, конечно, больше некому. А может, вон та собака, которая бежит по другому берегу пруда?

Максим был уже далеко, а Таня всё смотрела и смотрела ему вслед. Она совершенно неожиданно потеряла равновесие, и нога ступила в ледяную воду. Сразу налился полный ботинок. Вода обожгла, а потом ноге стало так холодно, что заломило кости.

«Топиться собралась?» — издали заорал Максим.

Он хохотал, он не смотрел, но почему-то всё видел.

Зазвенел звонок, и все схватились за портфели. Можно было бежать домой. Но Нина Алексеевна сказала:

— Минутку!

Она постучала ключами по столу, от этого стука все притихли. Пятый класс привык к своей Нине Алексеевне, и на стук её ключей реагировал быстро и точно: все собирались и начинали внимательно слушать.

— Во всех пятых классах, — начала Нина Алексеевна, подчёркивая голосом слова «во всех», — во всех решительно пятых классах вышли стенгазеты. Уже висят. И все читают. А у нас? — Учительница указала на пустую стену. — Кто у нас выбран редактором? Ты, Максим?

— Максим, Максим, — сказала Оля Савёлова и улыбнулась снисходительно. Ну какой Максим редактор? Несерьёзный человек, ему только бегать и шуметь и ко всем цепляться.

— Я редактор! — Максим запрыгал на месте. — А что я, один газету буду делать? Они заметки не сдают! Сдавайте заметки! Сколько раз говорить! Будут заметки, я всё нарисую и заголовок напишу!

— Ты, Максим, очень активный, я смотрю, — покачала головой Нина Алексеевна. — Когда не надо. А когда надо, тебя нет. Ребята! — Ключи снова застучали по столу. — Надо написать заметки и сдать их Максиму через два дня. Самое позднее. Хватит тянуть. Вы меня поняли?

— Поняли, — сказали все и схватились за портфели.

— Заметки напишут… — Нина Алексеевна обвела всех взглядом, — Савёлова, Серёжа, ты, Максим. И ещё… — учительница помедлила, — и Таня. Да, да, Таня, пора тебе быть поактивнее.

Оля сказала нараспев:

— Я не знаю, какую заметку писать. Нина Алексеевна, я не знаю. У меня музыка.

— Новости. Взрослые люди, как маленькие, честное слово. Напиши об успеваемости, о дисциплине. Что тебя волнует, о том и пиши. Всё, ребята. Чтобы через неделю газета висела на этом месте. Нина Алексеевна опять показала на пустую стену. — А теперь построились. Максим, тебя это тоже касается. Что ты всё бегаешь?

Тане было приятно, что Нина Алексеевна вспомнила о ней и велела написать в газету. Она напишет что-нибудь очень хорошее, и все удивятся, а кто-нибудь скажет: «Вот это да! Ходила тихо, и вдруг, пожалуйста». Они поймут Таню, оценят её. И тогда начнётся хорошая жизнь среди друзей и товарищей, а не в одиночестве.

Таня шагает по улице, пальто расстёгнуто, накрапывает дождь, она не замечает. Из-за угла выехал грузовик, вылетела из-под колёс осенняя грязь, у Тани на щеке остались коричневые кляксы, пальто покрылось пятнами. Но Таня и этого не заметила. Она хотела придумать заметку для стенгазеты, а у неё сочинились стихи. Она никогда раньше не писала стихов и даже не предполагала, что может вдруг сложить слова в такие необыкновенные строчки.

Плывут по морю корабли с тугими парусами. Они плывут на край земли, они скучают сами. Они вернутся всё равно и к берегу причалят. А люди все идут в кино и их не замечают.

Кино было, правда, немного ни при чём. Но всё это вместе казалось Тане каким-то чудом, слова пели какую-то свою мелодию, представлялись картины — тёмные волны моря, несутся корабли с цветными парусами. Становилось грустно и прекрасно.

Бабушка открыла дверь.

— Таня! Откуда ты явилась в таком виде? Вся вымазалась! Ну как тебе не стыдно! И руки холодные! И пальто в грязи. Ну кто так ходит? Совсем ни о чём не думаешь.

Таня хотела сказать бабушке, что так ходят, не замечая дороги, грязи, машин, те, кто сочиняет стихи. Но она не сказала ничего. Пошла умываться и вдруг громко запела в ванной: «Плывут по морю корабли с тугими парусами!»

— Перестань вопить, — сказала бабушка. — Садись обедать, хоть согреешься горячим супом.

Вечером Таня вырвала листок из тетради и записала стихи. Она отдаст их редактору стенгазеты. Ей велели написать заметку, а она взяла и написала стихи. Заметку может написать любой человек, а стихи не любой. Вот так, Олечка Савёлова. Не будешь теперь совать Тане свой противный портфель. Таня завтра же отдаст стихи Максиму. Раз Максим редактор, значит, ему. Кому же ещё?