Я начал говорить… И об истории открытия америция, и о его химических и физических свойствах. Ачемез переводил. А потом я стал давать советы…

– В контейнере триста граммов америция… Этого количества достаточно, чтобы, вызвав страшные мучения, уничтожить до восьми – десяти миллионов человек…

Собравшиеся зашевелились, начали переглядываться. В глазах появился восторг вампиров.

– Беда в том, что собрать эти восемь – десять миллионов на одном тесном пространстве достаточно затруднительно… – несколько охладил я их пыл. Но тут же дал и надежду. – Следовательно, необходимо искать средства, которые позволят не людям прийти к америцию и отравиться, а самому америцию прийти к большему количеству людей, чтобы отравить их… Здесь уже простор для вашего творчества не ограничен. Ищите пути… Наиболее вероятные я могу даже подсказать. Например, питьевая вода… Если растворить хотя бы пятьдесят граммов америция в источнике, недалеко от городского водозабора, америций сам доберется до человеческих желудков. Правда, в развитых странах и вода тщательно фильтруется, и часто осуществляются проверки питьевой воды, и подачу из водопровода можно резко прекратить. Но результат в любом случае может быть трагическим. Есть и другие способы. Гораздо эффективнее во многих отношениях будет вариант с заражением уже отфильтрованной воды на предприятиях, производящих напитки. Самые популярные для какой-то отдельно взятой страны. Например, в Германии или Англии это – пиво… Но там, к сожалению, множество мелких пивоваренных заводов, выпускающих отдельные сорта, и заражение трудно сделать массовым. Гораздо проще в Америке, где самые распространенные напитки – «Кока-кола» и «Пепси-кола». Из десяти американцев только двое не пьют эту отраву. Они и выживут… А остальным придется заболеть скоротечным раком и умереть… Для осуществления подобной операции достаточно устроить одного человека работать на предприятие, производящее напитки… Но это все равно технологически сложные варианты. Есть множество других, гораздо более простых, если учесть, что америций активен и способен заражать даже воздух. Вот с воздухом поработать можно более эффективно. Например, можно проникнуть в систему вентиляции метро, и зафиксировать сетчатый контейнер с америцием в трубе, нагнетающей свежий воздух. Сложность состоит только в том, чтобы не спутать нагнетающую вентиляцию с вытягивающей. Хотя, в принципе, в любом случае будет эффект, поскольку воздух из вытягивающей трубы выходит на городские улицы. Распыление содержимого контейнера будет осуществляться достаточно долго, обнаружить контейнер можно только случайно, и, прежде чем это произойдет, миллионы людей, посещающих метро, получат заражение… Но, я повторяю, – работа с веществами, подобными америцию, открывает большие возможности для фантазии. И вы всегда сможете придумать что-то свое, более, на ваш взгляд, эффективное…

Я слегка склонил голову, словно поблагодарил слушателей, и сел на свое место… Судя по реакции, моя речь произвела впечатление. Но это меня не радовало. Теперь вся надежда на то, что никого из боевиков с территории России не выпустят. С деньгами, без денег ли – но, самое главное, с информацией о том, как можно использовать америций. Ведь большинство из них раньше и не знали, что существует такой металл. Зато знают теперь, и могут заняться его поисками. А еще, хочется верить, что из страны не выпустят контейнер с металлом… Впрочем, в этом я уверен, хотя тот же Ачемез и Мовсар уверены в обратном. Они задумали какую-то комбинацию, но они не знают, что у федеральных сил есть такое мощное средство слежения, как космическая разведка.

Ачемез вытащил из портфеля и положил на стол деревянную дощечку и молоток, тоже деревянный, и довольно красивый, резной. Подумал несколько секунд, и стукнул молотком по дощечке, привлекая внимание.

– Аукцион начинается. Лот у нас – один. Первоначальная цена – пять миллионов долларов. Каждый шаг в торговле не менее пятидесяти тысяч долларов. Итак, начинаем: продается контейнер с америцием. Кто готов заплатить за него три миллиона долларов…

– Четыре миллиона… – сразу раздался голос с дальнего ряда стульев. Человек говорил по-английски, и я смог понять его.

Потом заговорили другие. Арабских числительных я не знал…

На улице уже стояла глубокая ночь…

Сколько себя помню, во мне жило только одно стремление – побеждать. Вообще-то это трудно – проигрывать с ростом «двести минус один" и имея специальную подготовку. Самолюбие не позволяет отдать победу кому-то другому. Самолюбия во мне много, это я знаю…

Помню, в детстве, когда я начал заниматься боксом, но ничего еще на ринге не умел, в отсутствие тренера меня на занятиях прилично избил парень, который был на полторы головы ниже меня, да и физически намного слабее. Я просто попасть в него не мог. А он уклонялся и бил, уклонялся и бил. Меня обида брала, я лез вперед, а он бил… Будь тренер в зале, он, конечно, не поставил бы меня в пару с противником, который намного меня подготовленнее, который имеет уже практику и природную злость, доставляющую ему удовольствие от избиения здоровенного новичка. А я ничего сделать против парня не мог. Я просто не мог догнать его на ринге, а если догонял, то он легко от меня уходил. И уходил, успевая нанести удар. И в глазах его я видел самоуверенность и насмешку. И радость видел. И тогда, не совладав с собой, я просто врезал ему между ног… Вот в этот момент насмешка в его глазах потухла. И кончилась моя боксерская карьера… Физически избиение я выносил, но не смог вынести избиение моральное. Но я остался победителем. Хотя из школы бокса меня выгнали…

Сейчас я снова чувствовал себя морально избитым. Я многих чеченцев знаю. Тех, кто чувствует себя сильным. У них всегда самоуверенный и чуть-чуть презрительный взгляд. И в этот раз они будут смотреть в мою сторону самоуверенно и с насмешкой. У них сейчас сил больше, но, тем не менее, я сумел бы занять такую оборону, что не пропустил бы ни одного… Я бы сумел уничтожить их всех, заманив на узкую тропу и забросав гранатами из «газонокосилки». Зря, что ли, вертолет перегружали, я два ящика гранат припас… В каждой гранате по двести осколков… На всех с избытком хватит, если стрелять умело.

Но приказ категоричен. И я понимаю, что это не приказ подполковника Разина, это приказ сверху, из Москвы. А потом, когда будут подводить итоги операции, в рапорте наверняка будет сказано, что сборный отряд спецназа внутренних войск отступил, пропустив бандформирования к границе, и только благодаря усилиям доблестных пограничников граница была перекрыта и никому уйти не удалось…

Но мне пришлось смирить гордыню. Как человек, много лет носящий погоны, я знаю, что такое приказ… Вместе с капитаном Строевым мы полчаса колдовали над картой, дважды выходили в лес, чтобы проверить все воочию, потому что карта, даже подробная, не всегда отражает настоящее положение вещей. И нашли способ, как дать бой, потом сдвинуться в сторону и пропустить боевиков мимо себя. Опять же, под обстрелом пропустить, с потерями… Я не думаю, что они захотели бы уничтожить нас, даже имея численное преимущество. У боевиков одна цель – быстрее к границе пробраться. И они должны понимать, что любая задержка для них губительна. Но даже если и захотят уничтожить, опасаясь преследования с нашей стороны, – это еще необходимо суметь сделать… Оборону мы заняли бы плотную…

По нашим подсчетам, через лесные тропы пойдет около четырех сотен боевиков. Больше, чем по четыре человека на каждого из нас. Не так и много… Я один со своей «газонокосилкой» сразу два десятка положу… Эх, если бы еще и миномет нам… А лучше два или три… Вот тогда бы они попрыгали…

Но план боя мы со Строевым составили. Связались с РОШем, доложили. Там план быстро утвердили. А все, что сверх плана, можно было не докладывать… А сверх плана будет кое-что еще… Обязательно будет… Я так решил…

Ближе к вечеру прибыл подполковник Разин. За компьютером уже сидел лейтенант Димка, а я, одновременно с общим командованием, принял команду над взводом лейтенанта Садовникова и только-только закончил его размещение на позиции. Мне как раз и нужны были такие парни, как у Садовникова. Он их здорово натаскал, и потому я поставил их на самом опасном месте…

– Новости, товарищ подполковник, есть?

– Мы на другую сторону хребта бегали… – показал Разин вдаль. – Вертолет там захватили… Думаю, он как раз и ждал америций…